Иуда освобожденный - Питер Гамильтон

— Геноцид, — прошептала Элейн Дой. — Боже мой!..

— Такое решение должно быть коллективным, — заметил Ганс. — Мы примем его вместе и все разделим ответственность.

— «Сиэтлский проект» должен впредь оставаться первоочередным, — заявил Колумбия.

— Да, — сдержанно ответила президент. — Итак, если других замечаний нет, приступаем к процедуре голосования по трехступенчатому плану противодействия угрозе праймов, предложенному адмиралом Каймом.

— Ставлю на голосование, — сказала Хизер.

— Поддерживаю, — добавил Алан.

— Хорошо. Кто «за»? — Президент сосчитала поднятые руки. — Принято единогласно.

Ассистенты участников совещания прогуливались небольшими группами по длинному коридору за дверями конференц-зала и негромко переговаривались между собой. Наконец двери отворились, и разговоры мгновенно стихли. Каждый из ассистентов, дождавшись, когда его высокопоставленный начальник будет проходить мимо, устремлялся вслед за ним, словно железная стружка за магнитом. Джастина уже почти поравнялась с Сью Пайкен и Россом Гант-Уэйнрайтом — двумя своими старшими советниками, унаследованными ею вместе с должностью Томпсона, — когда ее догнал Рамон ДБ.

— Ты была сама на себя не похожа, — негромко сказал он.

Джастина остановилась и нетерпеливо обернулась, желая дать ему резкий отпор. Яркий свет потолочных светильников блеснул в капельках испарины на его лбу. На щеках и руках Рамона проступили темно-угольные ОС-татуировки — следствие того, что его кожа, которая раньше была черной как смоль, приобрела сероватый оттенок. Опустив взгляд, Джастина заметила, как туго яркое одеяние обтягивало его тело. Ее раздражение мгновенно улеглось.

— Выглядишь усталым, — сказала она и положила руку на плечо Рамона. — Нелегко тебе пришлось?

Он искренне улыбнулся.

— А тебе?

— Моему телу снова двадцать с небольшим. Я могу справиться с ночными бдениями и стрессом, а вот тебе это противопоказано.

— Пожалуйста, не напоминай мне о возрасте твоего тела. — Рамон шутливо прижал руку к груди. — Мое сердце этого не выдержит. Кстати, черный цвет тебе невероятно идет.

— Рамми! Посмотри на свои пальцы: они так распухли, что кольца ни за что не удастся снять.

Джастина взяла его за руку и скользнула взглядом по украшениям, почти полностью скрывшимся под опухшей плотью.

Он смущенно поежился, словно провинившийся ребенок.

— Не придирайся ко мне, женщина.

— Я не придираюсь. Я прямо тебе говорю: или ты начинаешь следить за собой, или я лично отвезу тебя в клинику для омоложения.

— Можно подумать, у кого-то из нас сейчас есть на это время. — Он помолчал в нерешительности. — Я слышал о том, что произошло на «ЛА-Галактик». В столовой сената ходят слухи, что ты знала убитого парня.

— Да, я была с ним знакома. И именно я навела на него разведку флота.

Рамон подозрительно покосился на ее черное платье.

— Надеюсь, ты не винишь себя в его смерти.

— Нет.

— Не забывай, дорогая, я отлично тебя знаю.

— А в столовой сената знают, что этот парень погиб от рук того же киллера, что убил Томпсона?

— Да. И мы всячески давим на службу безопасности, чтобы они разобрались с этим делом. — Он понизил голос до шепота: — Обе ветви власти сейчас не слишком уверены в эффективности разведки флота.

— Это временно.

Джастина на миг задумалась, не рассказать ли ему о Звездном Страннике: Рамон мог стать ее могущественным союзником в сенате, но он действительно был не в лучшей форме, а это лишь добавило бы его ноше дополнительную тяжесть. «Еще не время», — сказала она себе.

— Жаль, что Дой так оборвала тебя, — произнесла Джастина. — Я уверена, мы должны уделить внимание проблемам беженцев.

— Откровенно говоря, она была права, — ответил Рамон, широко улыбнувшись. — Просто было непривычно видеть нашу дорогую госпожу президента настолько решительной. Похоже, мы только что присутствовали при перерождении политика в государственного деятеля. Что ж, бывает и такое.

— Посмотрим. Только не думаю, что в наше время случаются чудеса. Тем не менее я с удовольствием поддержу тебя в сенате при обсуждении пакета мер по оказанию помощи беженцам. — Джастина заметила Уилсона Кайма, беседующего с Криспином, и, наклонившись вперед, торопливо поцеловала Рамона в щеку. — Я должна идти. Увидимся в столовой, хорошо?

— Разумеется.

Сенатор успела подойти к Кайму в тот момент, когда он, прощаясь, пожимал Криспину руку и несколько ассистентов уже были готовы к нему устремиться. На выходе из зала заседаний показался Рафаэль Колумбия. Сейчас Джастина не была готова к продолжению конфронтации с ним.

— Адмирал, мы могли бы поговорить?

Уилсон дружески кивнул:

— Конечно, сенатор.

— С глазу на глаз. Здесь неподалеку есть свободная комната.

Уилсон почти ничем не выдал своего удивления.

— Хорошо.

Дверь открылась по команде эл-дворецкого Джастины: помощники сенатора зарезервировали это помещение сразу после того, как стало известно о заседании Военного кабинета. Адмирал Кайм, всем своим видом выражая вежливое любопытство, последовал за Джастиной. Затем он увидел сидящую за столом Паулу Мио.

— Что происходит? — спросил Уилсон.

— Простите, что приходится ставить вас в неловкое положение, — сказала Джастина. — Но вы, вероятно, знаете о возникших у меня разногласиях с адмиралом Колумбия по некоторым вопросам безопасности. Кроме того, он вынудил следователя Мио уволиться из разведки флота.

Уилсон сделал останавливающий жест рукой.

— Извините, сенатор, но я полностью доверяю Рафаэлю. И я не вмешиваюсь в офисную политику, по крайней мере на этом уровне. Если вы не забыли, сейчас идет война, и мы можем ее проиграть.

Адмирал повернулся к выходу.

— Хранители в течение последних двадцати лет проводили операцию на Марсе, — произнесла Паула.

Уилсон замер, уже протянув руку, чтобы открыть дверь.

— На Марсе ничего нет, — сказал он спустя мгновение. — Поверьте, я это хорошо знаю.

— Вы пробыли там десять часов триста лет назад, — сказала Джастина. — Я смотрела прямую трансляцию по телевидению. Помню, как Льюис, Оркистон и вы ступили на поверхность Марса, — тогда я впервые за много лет снова ощутила гордость за свою страну. Вы как раз поднимали звездно-полосатый флаг, когда Найджел бесцеремонно прервал марсианскую миссию.

— И что с того?

Уилсон повернулся к ней, красный от гнева.

— Хранители используют станцию на Аравийской Земле, чтобы передавать информацию на Землю.