Фантастика 2024-82 - Алексей Переяславцев

В самый последний момент командир увидел, что с палубы авианосца стартует биплан. Он сразу же подумал, что если летчик заметит подлодку, то сам бомбить, понятно, не сможет (глубинные бомбы на 'суордфишах' не предусматривались), но уж точно сумеет навести резвые эсминцы. По паспорту они выдают тридцать восемь узлов, а даже если по факту тридцать пять - и того хватит, чтобы перехватить 'ниночку'. Точный расчет показал бы, что заметить подлодку с этого торпедоносца невозможно, но как раз считать было некогда. В любом случае Видяев следовал приказу на мгновенный уход с места атаки.

- Убрать перископ! Погружение на сорок метров!

Лодка медленно набирала цифры по глубиномеру.

То, что торпеды взорвались, слышал весь экипаж. Но до поры до времени никто не знал, где именно они взорвались.

- Курс сто сорок пять, держать шестнадцать узлов.

Эсминцы бомбили добросовестно, хотя акустики шумов от подлодки не слышали, и асдики ничего не ловили. Но у английских противолодочных сил был громадный опыт, больше, чем у флота любой другой страны. Зная характеристики немецких подлодок, они примерно представляли себе, где та могла бы находиться в момент атаки. А поскольку шумов от нее не было, то она, вероятно, уходила на предельной глубине и на самом малом ходу. Лечь на грунт при глубинах больше трехсот пятидесяти метров - невозможно.

Н-3 уже ушла на расстояние больше мили от места пуска торпед. Видяеву до последней степени хотелось подняться на перископную глубину, но он мужественно боролся с искушением.

- Судя по тому, как бомбят, попали мы в точечку, Федор Алексеевич, - с плохо скрытым удовлетворением заметил командир БЧ-1, он же старший штурман Янакин. По правде говоря, его отец носил фамилию Янакис, но его уже давно не было в живых, а матушка чуть переделала фамилию (в двадцатые годы это было совсем просто). Греческие корни давали о себе знать: штурманское дело Костантин Янакин знал отлично. Дополнительное обучение, необходимое для БЧ-1 'ниночки', он проходил с упорством, достойным высших похвал.

- Шумы от 'Арк рояля' не слышны. А второй уходит на полном ходу, крейсера с линкорами тоже, - доложил акустик. Он промолчал о том, что на слух не может различить, сколько эсминцев ходит по поверхности, вслушиваясь гидрофонами в любой подозрительный шум и время от времени сбрасывая бомбы.

- Вторая цель идет аккурат в зону 'единички', - резюмировал командир.

В тот момент никто из экипажа 'тройки' не знал, что одна из торпед взорвалась не под днищем цели. Под раздачу попал эсминец 'Джарвис', оказавшийся на пути торпеды. По неизвестным причинам та среагировала на магнитное поле британского корабля. Ему торпеды, рассчитанной на то, чтобы топить линкоры, хватило через клотик. Мнения немногочисленных очевидцев разделились: одни полагали, что сдетонировал боезапас, и в результате корабль разорвало пополам, другие считали, что взрыв лишь перебил киль, и оттого незадачливый эсминец просто разломился. Что бы там не произошло, половинки корабля Его Величества ушли под воду меньше, чем за четверть часа, но сорок два человека из экипажа все же спаслись.

Положение авианосца любой наблюдатель охарактеризовал бы как 'тяжелое'. Правда, пожара не случилось - а именно его стоило бы ожидать. Авиационный бензин воспламеняется весьма легко, это вам не мазут. Размер пробоин оценить было трудно, но их оказалось вполне достаточно, чтобы 'Арк ройял' получил нарастающие дифферент на корму и крен на правый борт. Первое обстоятельство, формально говоря, не влияло на боеспособность (конечно, при условии сохранения хода). Крен удалось остановить на уровне шестнадцать градусов. Это обстоятельство ставило под вопрос взлет с палубы и практически исключало посадку. Так, по крайней мере, думали советские подводники, поскольку авианосный опыт у них отсутствовал от слова 'полностью'. Ну, а потеря скорости до пятнадцати узлов выглядела чистой мелочью. Впрочем, борьба за остойчивость шла с полным напряжением сил экипажа.

В момент взрыва три торпедоносца уже находились в воздухе. Четвертый был на старте. При звуке взрыва пилот принял тактически верное решение: махнув рукой технику, он дал сигнал к убиранию колодок. Прогретый двигатель и так ревел на полных оборотах. 'Суордфиш' рванулся, набирая скорость, по все еще горизонтальной палубе - и успел взлететь. Расчет был точен. Находясь на поврежденном авианосце, летчик рисковал как бы не больше, чем в боевом вылете. Пожар на 'Арк ройяле' виделся весьма вероятным.

Везение 'Глориеса' было другого сорта. В части выпуска авиагруппы он преуспел больше: аж целых двенадцать торпедоносцев успело взлететь до момента попадания трех торпед. Однако мы имеем некоторые основания предположить, что три торпеды под днищем - это в полтора раза хуже двух. Примерно. Поверить этот тезис экспериментом несколько затруднительно. Видимо, от сотрясения бензопроводы оказались поврежденными. Короче говоря, 'Глориес' загорелся, и почти невидимое пламя было как раз от авиационного бензина. Пожар начался на корме, но быстро разгорался по миделю. После нескольких докладов от командиров пожарного дивизиона и от трюмных капитан Ойли-Хьюз отдал приказ прекратить борьбу с огнем и водой, а экипажу спасаться, пока еще это было возможно.

Любой игрок в карты, даже если он с небольшим опытом, знает явление 'карта пошла'. В такое верят даже те, кто играет в высокоинтеллектуальные карточные игры: не случайно ведь среди преферансистов бытует присказка: 'Мизеры ходят парами.' Люди рискованных профессий (а летчики палубной авиации, без сомнения, к таковым относятся) также вполне допускают возможность неслыханного везения. На нее, разумеется, полагаться нельзя... но ведь бывает же!

Госпожа Удача улыбнулась пилоту последнего 'суордфиша', взлетевшего с палубы 'Арк ройяла', во все зубы, сколько их там у нее есть. Для начала торпедоносец просто оказался и удержался в воздухе вместо того, чтобы плюхнуться в серые морские волны и сгинуть там без следа. Но, как выяснилось позже, вышеназванная дама продолжала держать улыбочку. Сублейтенант Лоренс Каммингс не особо долго задумывался над этим, он догнал своих товарищей и, встав в строй, аккуратно вел машину. Машинально он отметил, что курс оставшейся на ходу эскадры надводных кораблей совпадает с его собственным.

Было бы совершенно неправильным думать, что с увеличением количества атакующих торпедоносцев вероятность быть сбитым для каждого отдельного самолета остается постоянной. Зависимость эта нелинейная. Налет полным комплектом палубной авиации с двух авианосцев - а это девяносто шесть машин - вовсе не означает, что атака вшестеро меньшим количеством машин даст такой же процент потерь.

Приказ эскадрилье был однозначным: атаковать надлежало лишь 'Бисмарк'. И он был выполнен.