Фантастика 2025-24 - Владимир Мухин

— Хорошо, договорились… — кивнул я. А когда пережил очередную волну радости, услышал продолжение:

— Кроме этого, я мечтаю научиться рисовать…

— Амси говорила, что к этому делу у тебя талант, значит, научишься. И через год-полтора на стене в гостиной появится большой парадный портрет нашей семьи…

Девушка мечтательно улыбнулась и уткнулась лбом в мою грудь:

— и… управлять всем, что летает. В смысле, не командами с тактического комплекса, а по-настоящему, чтобы чувствовать, как, повинуясь моей воле, невероятно мощные боевые машины послушно взмывают ввысь, совершают головокружительные виражи или, ускоряясь, падают к земле…

— … и, пересаживаясь с простых на все более сложные, в итоге добраться до истребителя-перехватчика, который в переводе с одного из языков Ушедших называется «Ураганом»?

— Откуда ты знаешь? — ошарашено спросила Дайна.

Я скинул ей голографию, сделанную Сарджем в ангаре базы ноль-два, на котором она — еще в теле Тины — стоит перед иссиня-черной тушей истребителя, и плавится от восхищения:

— Один из самых любимых снимков из твоей «прошлой» жизни.

Меньшица подобралась:

— Если «один из», то есть и другие, верно? Покажешь?

— Эта коллекция очень личная… — «замялся» я. — И если ты ее увидишь, то узнаешь мои самые сокровенные мысли и мечты…

Дайна обиженно выпятила нижнюю губку:

— Издеваешься, да⁈

— Самую чуточку! — признался я, и отправил ей следующий снимок. Тот, на котором она после броска Майры летит через весь тренировочный зал. И, судя по выражению лица, никак не может поверить в то, что нарвалась: — Вот, смотри, этот я назвал «Изумлением».

— Действительно, личная! Ибо демонстрирует ракурс, в котором ни один мужчина, кроме тебя, меня не увидит! — хихикнула девушка. — Хочу еще!

Я пошел навстречу. С радостью. Но, к моему искреннему удивлению, посмотрев снимков двенадцать-пятнадцать, она вдруг отказалась принимать следующий. И, услышав мое удивление, пожала плечами:

— Сейчас, глядя на любую из этих картинок, я с легкостью вспомню все те чувства, которые ты испытывал перед тем, как ее отправить. Но стоит увидеть еще парочку — и воспоминания начнут смазываться, перемешиваться или забываться. И, тем самым, лишат меня большей части удовольствия.

Логика в утверждении присутствовала, поэтому я дал почувствовать, что согласен. На что Дайна ответила ощущением удовлетворения и вспышкой грусти:

— Ты снова вернул меня к жизни…

— Это тебя расстраивает?

Она отрицательно помотала головой:

— Нет, меня расстраивает то, что я опять не дала тебе выспаться!

— И все?

Услышав в моих эмоциях смех, девушка тоже развеселилась и… ляпнула:

— Нет, конечно! Еще меня страшно расстраивает твоя черствость: ты вернул к жизни только душу. А молодое и красивое тело все еще жаждет прикосновений твоих рук. В общем, сделай мне массаж, пожалуйста…

[1] Описано в первой книге.

Глава 18

Девятый день пятой десятины первого месяца лета.

Сразу после завтрака Стеша и десяток вассалов, взяв карету, отправились потрошить тайники. Проводив из со двора, я поинтересовался у девочек, кто составит мне компанию во время поездки к Наставнику и к мэтру Колину. Желание изъявила одна лишь Майра: Дайна заявила, что посещать место своей гибели пока не готова, а остальные ар Эвис решили заняться подготовкой к вечернему приему.

Первые километра полтора проехали, не обменявшись и парой фраз — получали удовольствие от хорошей погоды и от ощущения единения душ. Потом я вспомнил об одном из предложений, озвученном бывшей советницей во время массажа, и прервал затянувшееся молчание:

— Дайна считает, что книжицу [1] надо передать Стеше. Что скажешь?

— То, что у нашего тактика светлая голова, понял даже Зейн! — с улыбкой заявила жена. — Так что такое решение никого не удивит. Однако Стеша должна получить книжицу не от тебя, а от самой Дайны. И только после того, как ты переговоришь с Ланой, иначе между последними двумя возникнет ненужное напряжение.

— Согласен! — кивнул я.

— А чтобы юная бездельница не заскучала, надо снова поручить ее заботам лавку мэтра Колина… — подумав, заявила Майра. — Естественно, после того, как воспоминания о смерти станут не такими острыми. Говоря иными словами, пусть покопается в архивах Амси, решает, чем еще можно торговать, и постепенно расширяет маллорцам границы привычного. Кстати, старую лавку надо бы снести и построить на ее месте что-нибудь полезное.

— Он знает ее манеру общения, рисования, счета… — напомнил я.

— Я ей помогу… — подала голос хозяйка пляжного домика. — И с общением, и с рисованием, и со всем остальным.

— Ладно, я ей предложу. Согласится — будет здорово… — кивнул я. И продолжил: — Далее, надо что-то делать с нашим манором — Террейл сказал, что Лейрам ар Биер относится к простолюдинам, как лучник к стрелам, то есть, нужные бережет, а ненужные выбрасывает. А такой подход к людям мне не нравится.

— О маноре можешь не беспокоиться: я видела тот разговор, а после того, как дроны Сарджа облетели все наши деревни, изучила записи. В итоге, разобравшись в ситуации, отправила Скряге две сотни золотых и письмо с перечислением тех недочетов, которые он должен устранить до начала осени. И настоятельно попросила тебя не расстраивать, ибо твое плохое настроение всегда заканчивается большой кровью. Он, видимо, проникся, так как работы уже идут.

Представив себе количество недочетов, которое могла обнаружить такая въедливая и добросовестная особа, как Майра, я искренне посочувствовал ар Биеру. А в душу старшей жены плеснул благодарностью и любовью:

— Спасибо, искорка! А я собирался туда ехать…

— Лучше слетать! — лукаво посмотрев на меня, предложила девушка. — Завтра. И не туда, а за гельдским серебром — чего ему лежать в земле без дела? Заодно можно заглянуть на наше озеро и исполнить прошлогоднюю мечту…

Я помрачнел. Чем вызвал насмешливую улыбку:

— За Альку можешь не беспокоиться: во-первых, ее уже ничем не испугаешь, а во-вторых, идею наведаться на то озеро предложила именно она. Поэтому прими решение и сообщи нам. Желательно пораньше, чтобы мы успели подготовиться.

— Можете начинать готовиться сразу после приезда от Элмара… — облегченно выдохнул я и, поздоровавшись со знакомым охранником, въехал в предупредительно распахнутые ворота…

…Наставник явно шел на поправку — его лицо приобрело нормальный цвет, из глаз пропала нездоровая желтизна, некогда впалые щеки заметно округлились, а к предплечьям и