Фантастика 2024-82 - Алексей Переяславцев

- Это почему? - наивно удивился Фисанович.

- По этому самому, - последовало уточнение. - Он водку вообще не пьет. Коньяк, да и то наперстками. Мне рассказывали...

Последовал пересказ о том, как Чкалов проспорил пари. История изобиловала подробностями, не имевшими отношения к действительности, но занимательность от этого не пострадала.

- А и правда, надо бы ему что-то этакое... флотское... нет, подводное... - Федор Видяев сделал уточняющий жест рукой, который, впрочем, не сильно прояснил смысл.

- Не только лодки, - вдруг бросил загадочную фразу Магомед Гаджиев. И повторил с особым нажимом: - Не только лодки.

Дав участникам совещания вслушаться, он продолжил:

- Еще торпеды.

Несомненно, этот тезис надлежало запить и заесть, что и было проделано со всем тщанием.

А Гаджиев продолжал развивать мысль:

- Расспросил я своего акустика, пока шли на базу. Гена Милых, уралец он, из лесовиков, слух, как у кошки. Вот он и отметил: у тех торпед, которые нам выдали, звук отличается сильно от пятьдесят третьих. Не визгливый, а глухой, и слабее гораздо.

- Так что, выходит, и лодки наши тихие, и торпеды?

На этот риторический вопрос Видяева последовало неадекватное поведение Колышкина. Капитан второго ранга вдруг застыл с недопитым стаканом в руке, потом осторожно поставил его на место. Японцев за этим столом не было, иначе кто-то из присутствующих обязательно бы констатировал состояние 'сатори' .

- Я догадался!

Не только присутствовавшие - и куда более проницательные личности не дошли бы своим умом до смысла этой загадочной фразы. К счастью, командир Н-4 озаботился разъяснением:

- Я догадался, почему наши лодки носят в серии букву 'Н'.

Иван Александрович совершенно не был по натуре интриганом, но как раз в данном случае проявил себя таковым. Это новообретенное качество, разумеется, вызвало поток вопросов:

- Имеешь мысль - так поделись.

- А доказательства есть?

- Да какие там, к разэтакой матери доказательства - ты говори, Иван, мы слушаем в шесть ушей.

- Почище любого акустика!

- Так вот. Буква 'Н' означает 'неслышная'.

Несколько секунд подводники переваривали догадку. Потом пошли осторожные возражения:

- Может, скорее 'невидимая'? Мы в надводное всплываем - сам знаешь, как часто...

- Нет, и не слышно нас тоже. А это важнее.

- Или 'незаметная'.

- Точно. Не засечешь ни глазом, ни ухом.

Гаджиев решил внести позитивную ноту в обсуждение.

- Так и хорошо, что мы незаметные! Пусть и дальше не замечают... хотя нет, пусть замечают, но только в наградных листах.

Про себя Магомед Иманутдинович добавил 'иншалла'. Вслух промолвить такое было бы политически неправильно.

Грянул хохот. Тема была родной и близкой. Правда, командующий подводными силами Северного флота капитан второго ранга Павлуцкий отчетливо дал понять, что очередные звания - вещь вполне возможная, но насчет наград он-де не ручается, хотя и попытается пробить. Это было правдой. Ордена и медали имеют обыкновение сильно сверкать и привлекать ненужное внимание. В данный момент это было бы со всех точек зрения нежелательно. А личное мнение товарищей подводников в данном случае было почти что незначимым.

Наутро после этого, без сомнения, плодотворного совещания, случилось аж два неприятных события. Первое было вполне ожидаемым, именовалось 'бодун'. Что-то вроде мухи в борще: не катастрофа, но удовольствие маленькое. Второе выразилось в курьере, который доставил бумаги с грифами, принятые под расписку. Сопроводительное письмо предписывало тщательное изучение сих документов.

Фисанович прочитал первым. Слегка отредактированная версия его речи была такой:

- Едрит твою индейку! Вот же работают! И откуда так охренительно быстро взяли? Сексуальных приключений им вдосталь с различными деталями металлоконструкций!

Менее эмоциональной выглядела реакция Видяева:

- Да, разведка работать умеет. А все заметили качество печати? Ставлю ту самую бутылку, это работали люди Сергей Васильевича, - забегая вперед, отметим, что предложенное пари никто не принял. - А знаете, товарищи, придется ведь менять схемы атаки. Если действительно первая торпеда обездвиживает, а вторую и третью пускать по миделю и по носу без наведения по кильватерному следу - его ведь не будет - да не в днище, а в борт, тогда цель просто перевернется. Надо отработать с командным составом. Да и торпедистов погонять.

Глава 13

Тот самый колокол, который звонит по заинтересованным гражданам (или господам), можно и не услышать, если чуткости не хватает. Но это был не тот случай. Люди, по которым отзванивали, не были обижены ни чутьем, ни сообразительностью, ни опытом.

Звонков, собственно, было несколько.

Первым из них был тот факт, что германское производство вдруг обошлось без американских кредитов. И не потому, что валюты имелось в избытке: просто резко похудел портфель заказов комплектующих, запчастей и расходных материалов. Не потребовалось много времени и усилий, чтобы выяснить: поток перехватили русские. Частично, разумеется: для изделий, защищенных германскими патентами, объем заказов лишь уменьшился, но не обнулился.

Вторым звонком прозвучало отсутствие внятной реакции британцев на предложения о крупной поставке продукции американского авиапрома. США очень рассчитывали протолкнуть договор о продаже огромной партии своих бомбардировщиков. Речь могла идти о восьмистах машинах класса А-20 в различных модификациях, и, что гораздо важнее, большой партии самолетов В-17 - тех самых, которые еще в 1935 году получили прозвище 'Летающая крепость'. Оно стало торговой маркой, и под ней эти машины выпускались еще много лет. Слов нет, по тем временам самолет был техническим совершенством. У него имелся прекрасный бомбовой прицел 'Норден', аналогов которому не существовало ни в одной стране. То самое, что надо для удара и по городам, и по промышленным объектам.

Третий сигнал, вообще-то, звучал уже давно - аж с 1939 года. На Россию было наложено моральное эмбарго за нападение на Финляндию, и если до этого русские охотно покупали технологии и даже целые заводы, то после этого канал был перекрыт почти наглухо. Но удивительное дело: эти санкции не оказали заметного воздействия. СССР и прежде закупал технологические цепочки и даже целые предприятия у Германии, и портфель заказов рос год от года. Но также очень многое русские строили сами.

Ну, а четвертый звонок прозвенел чуть позже третьего - это когда немцы вежливо, но твердо отказались даже думать о войне с Советской Россией и, разумеется, готовиться к таковой. По сей причине не нужны были Германии мощные кредиты на военное производство. При том, что русский военный флот казался откровенно слабым - у них даже своих линкоров и авианосцев не