Обратный отсчет: Распад - Токацин

— Чёрт!

— Вот тебе новобранец, Люк, — «мохнатый» коротко хохотнул. — Согласен работать за еду. Если твой корабль его поднимет…

— Заткнись, — буркнул Люк, изменившись в лице, и шагнул к сармату, заглядывая под лицевой щиток. — Значит, новобранец? И вроде не из местных? Не вижу меток гетто. Кто ты, и откуда свалился?

— Гедимин Кет, — отозвался сармат, решив, что скрывать нечего, но и болтать слишком много ни к чему. — С Луны. Переехал. Умею стрелять.

Люк криво ухмыльнулся, но его лицо повеселело.

— С бумагами и «копами» разбирайся сам. Хочешь к нам? У меня неполный экипаж. Вон там корабль — «Ги Лалиберте». Ты пилот?

Гедимин, повернувшийся было к кораблю, снова перевёл взгляд на человека — надо было закончить «официальную часть». Корабль ему уже не нравился, но остальные были не лучше — и особенно ему не нравилось, что вокруг не видно ни одного экзоскелета, и халупа, в которой собрались ополченцы, слишком хлипкая для экзоскелетчиков.

— Плохой пилот. Стрелять могу.

— Ага, — задумался на секунду командир, выглядывая что-то на борту «Ги Лалиберте». — Значит, стрелок. У тесков лучшая реакция… Имел дело с гранатомётом?

— Модификация? — настороженно спросил Гедимин. Перед глазами пронеслись все гранатомёты, которые он успел подержать в руках во время тренировок в «Гекате». «Навряд ли изобрели что-то новое…»

— «Хобарт», — командир указал на орудие, закреплённое под носом корабля. — Бортовой универсальный. Пойдёшь в паре с Хейзом.

«Мохнатый» чему-то ухмыльнулся.

— Ты ему скажи, что в рубке не засидится. Пара минут — и все идут за борт… Огнемёт видел? В руках держал?

Гедимин молча кивнул. «За борт. Десантирование…» — он подозрительно сощурился на комбинезоны ополченцев. «К полутораметровой саранче. Прямо в этих тряпках? Нет, я-то выдержу…»

— Считай, что принят, — махнул рукой Люк, натягивая мокрый капюшон на лоб. — Сейчас Хейз выйдет, и… Твою мать!

Над дверью штаба вспыхнул красный проблесковый маячок, и красная полоса вдоль посадочной площадки часто замигала. Гедимин услышал уже знакомый звук сирены. В этот раз она выла громче — то ли сармат стоял рядом с ней, то ли «гхимы» атаковали космопорт.

— На борт! — рявкнул Люк, влетая в приоткрытую дверь и распахивая её во всю ширь. Гедимин развернулся к «Ги Лалиберте» и бросился к рубке. Люк поддался неожиданно легко — не пришлось даже ковырять когтем замок. Палуба качнулась под ногами — лишняя тонна на борту на секунду сместила центр масс, и сармат успел испугаться, что корабль перевернётся, так и не взлетев.

Это был атмосферник — даже не пассажирский, скорее всего, глайдер лесной или пожарной патрульной службы, снабжённый парой реактивных двигателей для ускорения и манёвренности и переделанный под десантный корабль — два ряда фиксаторов спина к спине и откидные люки вдоль двух бортов. В широкой рубке было три места, бортовому стрелку отводилось крайнее справа. О том, чтобы сесть в него, нечего было и думать, — Гедимин, выдернув крепления, сбросил его в открытый люк и втиснулся на освободившееся место, вцепившись когтями в пол. Быстрый взгляд на пульты показал, что управление вроде исправно — не совершенно, но пока поработает, и что, кроме «Хобарта» под днищем, у Гедимина в распоряжении две кинетические винтовки на крыльях.

— Лови! — кто-то из влетевших в люк бросил сармату ярко-красный ранец и рухнул в кресло, на лету пристёгиваясь. Корабль зашатало в разные стороны, палуба загудела; по звуку Гедимин определил, что на борту четверо в пехотной броне. В центральное кресло сел, на ходу отдавая команды, Люк, — тоже в лёгком снаряжении, с ранцевым огнемётом за плечами и криво намалёванной эмблемой ополчения на груди.

— Взлёт! — заорал он, заглушив грохот захлопывающихся люков. Гедимин вздрогнул, болезненно щурясь, — ему казалось, что дребезжат не разболтанные детали корабля, а его собственные кости. « Hasu! Как оно вообще летает⁈»

Они взлетели над стеной, и Гедимин на секунду забыл и о раздолбанном корабле, и о рычагах управления под рукой, и о когтях, со скрежетом вспарывающих непрочную палубу. Вокруг не было ничего.

От лесов, окружавших когда-то Ураниум с севера, запада и востока, не осталось даже воспоминания. Впереди до самого горизонта расстилалась голая равнина, покрытая невысокими каменистыми холмами и изрытая оврагами, в которых бурлила мутная вода. Все гранитные плиты и трещины в них обнажились — почву давно смыло. Чуть севернее, в полукилометре от города, земля поверх камня ещё была; из неё торчали наполовину вывороченные пни с обгрызенными корнями. Вокруг одного такого пня копошилась какая-то серая масса, мокрая и блестящая от дождя, и пень, частично ею покрытый, на глазах разваливался на куски. Ещё секунда — и масса всколыхнулась и растеклась в разные стороны, распадаясь на всё более мелкие части, пока Гедимин не увидел, как из-под блестящего металла выглядывают ярко-жёлтые крылья.

— Огонь!!! — заорал кто-то прямо в наушник, и шлем сармата загудел от удара. — По скопле… Дебил!!!

Плазменная граната взорвалась на едва заметном холмике, и ветер швырнул плазму вниз, за одну секунду накрыв половину копошащейся массы. Остатки почвы вспыхнули, горящие насекомые кинулись врассыпную, но поздно — прогоревшие конечности уже отваливались, а тела лопались от разрывающего их пара. Они ещё долго корчились — Гедимин видел их краем глаза, пока глайдер выписывал круг над разбегающейся стаей.

— Стой!!! — сармата снова огрели по шлему; обернувшись, он увидел расширенные, горящие бешеным огнём глаза пилота. Командира рядом уже не было, за спиной сквозь распахнутые десантные люки свистел ветер. Внизу пятеро в пехотной броне уже приземлялись, складывая заспинные крылья, и поливали разбегающихся «гхимов» огнём.

— Три гранаты на вылет, — выдохнул пилот, показав сармату большой палец, и заложил вираж над «полем боя». — Жди, сейчас они соберутся и… Давай!!!

Струи напалма сгоняли уцелевших насекомых в плотную кучу. Гедимин видел, как они бросаются на стрелков, но огонь сбивает их на взлёте. Пара «гхимов», перемахнув через людей, развернулась, но напасть не успела