Хроники разделенных миров - Паша Козельский

сооружение с системой башен, соединенных между собой.— Это какой-то порт? – предположил Гвидо.— Больше похоже на военную базу, - заметил РА.— Точно не полярная станция, - сказал я.— письмена напоминают старо арийские, - сказал Гвидо.— Говорят, что до катастрофы язык был общий, - ответил РА.— Зиккурат «Вирий», - прочитал князь.— Знать бы еще, что это значит, - проворчал Берн.— Давайте разделимся и узнаем, что внутри, - Предложил РА. – Если что, то кричите!Они с Гвидо и Берном втроем пошли в центральную башню, на крыше которой болталось что-то похожее на наш купол, остальная команда разделилась на пары. Мне выпало работать с Борисом. Все башни разобрали более ушлые коллеги, и нам достался какой-то сарайчик. Внутри пахло сыростью, хотя чем еще должно пахнуть из здания, которое несколько веков провело под водой. Сарай был сделан из добротных бревен, между которыми торчали водоросли.— Пауки! – прошептал Борис, заглядывая внутрь.— Надеюсь, они не ядовитые, - буркнул я, толкая напарника вперед.В центре помещения находился какой-то чан, над которым висело три фонтана, естественно они не работали.— Это какая-то лаборатория? – спросил я.— Понятия не имею, - ответил Борис.— Все сломано.— А кто это чинить будет? – начал закипать мой спутник. – Мы и флайкары то на воздух поднять не смогли, а тут технологии, намного превосходящие наши. А лучшие умы оказались в другом мире.— Тихо! – прохрипел я.В углу лежал маленький обугленный скелетик. Я подошел ближе. Скелет был вовсе не обуглен, таков был цвет его костей. Кажется, он принадлежал ребенку.— Это чернокожий малыш! – прошептал я. Рядом с трупиком стоял стол, на котором лежал белый лист. Кто-то оставил послание все на том же древнем Арийском. – Сможешь разобрать? – показал я Борису.— Давай, попробую!— Представители нашего народа могут жить столько, сколько захотят, - начал читать он вслух. – Мы сами определяем срок своей жизни. К сожалению, люди так не могут. Их век короток. За это они еще больше ненавидят нас. Если Анты и другие полугиганты могли жить хотя бы лет по триста, то последняя ветка развития доживает едва ли до семидесяти. Не понимаю, как мы могли выродиться в такое? Что Оорто сделали с нами? А теперь еще и эти чернокожие дети? Как такое получилось? Северное солнце просто губительно для них. Я применил все методы целительства, которые знал, но так и не смог помочь этому мальчику. Он умер! Когда Велет перестает понимать этот мир, Велет должен уйти. Я должен уйти!— Это писал великан? – спросил я.— Похоже на то, - ответил Борис.— И он просто бросил этого мальчика здесь, а сам куда-то ушел?— В древности часто так поступали с детьми. Ребенок до пяти лет ничего не помнит и ничего не понимает, поэтому его не считали за личность. Даже в моей глухой деревушке, где я родился, был такой случай: ребенок угорел в бане, его было не спасти, тогда родители собственноручно придушили его.— Какой ужас! – вырвалось у меня.— Это Гнипахеллир, - серьезно сказал Борис. – Место, где лучше всего чтили старые обычаи. Всю свою жизнь я пытался сбежать оттуда, но, видимо, не судьба.— Нет больше Гнипахеллира, - прошептал я. – Ведь дыра в антимир затянулась.— Гнипахеллир навсегда останется в сердце людей.Я еще раз осмотрел помещение, в котором мы оказались, и подумал над словами Бориса.— Баня! – прошептал я. – Ты гений! – бросился я к нему. – Великан занимался целительством и принес ребенка в баню. Здесь нет ничего интересного, пошли отсюда!Мы выбежали на улицу и, осторожно передвигаясь по льду, направились к центральной башне, куда ушли РА, Берн и Гвидо. Наверху светились атомные часы. Но они не работали.— 15:24, - прочитал я время. Внизу была написана дата, которую я тоже озвучил. – 23 септенция 1692 года от воплощения Бога Слова.— Кажется, мы знаем точную дату катастрофы! – сказал Борис.— Знать бы еще, когда это было по нашим годам, - проворчал я. – И кто такой этот Бог Слов?— Это было в день осеннего равноденствия, - подошел к нам Гвидо. – Я был в этом дне, когда находился в квантовой воронке, только не знал, что это день катастрофы.— Стоп! – сказал я. – Фризия всплыла в день осеннего равноденствия. Если и утонула в него же, то имеется связь.— И что нам это даст? – проворчал Борис.— То, что мы сможем спрогнозировать поведение северного магнитного полюса! Только надо знать точно, сколько лет назад это произошло.— Я найду тебе дату, - пообещал Гвидо. – У меня есть книги, написанные после катастрофы, где так же велось летосчисление от воплощения Бога Слова.— Да что это за Бог такой?— Арии ему поклонялись до появления ордена Спаса. Все началось в Иллирии, а как мы теперь поняли Слов был известен еще до катастрофы. Больше никто не знает. Идемте лучше покажу, что мы нашли.Я думал, Гвидо поведет нас в башню, но вместо этого мы полезли на какую-то вышку. Там уже находились РА и Берн. Перед ними стоял странный аппарат, который мигал розовым индикатором и шипел. Проводов нигде видно не было. Берн выставил вперед антенну, которая торчала из аппарата, и начал крутить ручку.— Ничего ты не поймаешь, - махнул рукой РА. – Оно не работает со времен катастрофы. Наша цивилизация использовала для связи атмосферное электричество. Эти волны давно пусты.— Что это?- спросил я.— Это радио! – ответил мастер. – Работает по принципу человеческой нервной системы. Передатчик формирует сигнал, радиоволны несут его по частоте, проходные ретрансляторы усиливают сигнал, не давая ему пропасть, и так до тех пор, пока он не достигнет приемника. Минус такой передачи в том, что эти волны жрет атмосфера. Поэтому наша цивилизация использовала саму атмосферу. Но радиоприемники сохранились, и парочка находилась в хранилище ордена.— Какая отсталость! – скривился Борис.Гвидо вынес с дальнего угла вышки какую-то черную коробочку.— А это что?— Похоже на самописец, - ответил Шумер. Рука его засветилась, и он провел ладонью по поверхности коробочки. – Вот же кнопка! – аппарат зашипел, и оттуда полилась несвязная речь.— Зиккурат «Вирий» вызывает зиккурат «Тартария» - смог разобрать я.— Тартария? – вырвалось у Берна.— Похоже, мы чего-то не знаем, - прошептал РА.— Фризия обречена! Отходите к Месенской гряде, она не должна утонуть. Мурия… - на этом запись оборвалась.— Хватит с меня загадок на сегодня, - сказал РА. – Возвращаемся в белую