Море волнуется два… - Елена Свободная

— Во-первых, есть вещи и пострашнее смерти, дорогуша, — назидательно проговорила магия. — Особенно, когда речь заходит о таком умельце, как Аарин Икиель. А во-вторых, — понимающе хмыкнула она. — Кажется, ты одна не замечаешь, как Джехен на тебя пялится.

Она похабно захихикала, а я почувствовала, как краснею. Давненько со мной такого не случалось, лет с четырнадцати, наверное. Получается, я ему все же нравлюсь? Или дело в другом?..

— Слушай, но если Праматерь не так сильно интересует это ожерелье, тогда, получается, все дело в том, что моя мать передала на сохранение Алексу? В энергии любви, запечатанной в какую-то колбу? Хотя ума не дам, как можно запереть энергию...

— Поверь мне, очень даже можно, — посерьезнела Ника. — Как видишь, ее даже в масштабах целого мира выжечь можно. Как Элларе удалось сохранить эти крохи — даже Великой Праматери и отцу Океану вряд ли известно! Мастерица была, что и говорить...

Она вздохнула, а я попробовала испытать симпатию к совершенно неизвестной женщине, которая за свою, очевидно, очень длинную жизнь лично для меня сделала две вещи: произвела на свет и попыталась защитить от преследования высших сил своего родного мира. Впрочем, если бы она не нарушила Запрета, второе делать бы не пришлось. Но что уж теперь.

Я снова внимательно вгляделась в отражение:

— Если допустить, что Праматерь заинтересована в возвращении любви больше, чем в ожерелье, тогда зачем мы премся за тридевять земель, рискуя попасть в лапы эльфийского маньяка? Ведь Кемстер может призвать ее, как я понимаю, на любом берегу? Да и не лучше ли явиться пред ее светлые, или какие они у нее там, очи уже забрав из банковской ячейки Алекса ту самую энергию, которая им тут всем так нужна?

— Затем, что сейчас Великая Праматерь уже привязана к месту, — пояснила магия. — Она явится вам там, откуда он ушел на задание. Только вот именно в этом городе последний раз видели Икиеля. Что же насчет возвращения в твой мир, не забывай, что границы между мирами запечатаны наглухо и, чтобы преодолеть их, нужно обладать немалой силой. Куда большей, чем даже у твоих бабок, отражение тяжело вздохнуло. — В прошлый раз проход тебе открыл Его Темнейшество в ответ на просьбу Гертруды, а Джехен воспользовался одноразовым ключом. Который, кстати, тоже был подарком князя-колдуна твоей тетке. А сейчас если хоть не развеет Лилит искрами с такими-то новостями — ей крупно повезет...

— Так это правда? Михаил его сын? — не имея уже сил удивляться, уточнила я.

Но отражение уже просто повторило мое движение губ.

Ловец

То, что нечистая сила пыталась сорвать ритуал, было вполне ожидаемо, а вот сила Кали вызвала невольное уважение. Замшелая стихийница смогла устоять, надо же! У этих старух явно есть еще чем удивить мир, судя по тому, как с каждой ложкой оживали жертвы ее магических экспериментов.

Хорошему примеру грех не последовать, поэтому я сосредоточился на завтраке и мыслях об отдыхе. Марена о чем-то расспрашивала Кали, я не прислушивался. И так слишком много думаю о девчонке, во вред основному заданию. Но подавший голос ведьмак привлек внимание.

— А тебе нужна такая помощь?

Какая — такая, что я тут пропустил?

— Честно говоря, не знаю, — пожала плечами Николетта. — Мне он ничего плохого не сделал.

— Догадываешься почему? — фыркнула Кали.

Я вопросительно посмотрел на Габриэля, получив в ответ беззвучное: "Василий". Благодарно кивнул и покосился на скептически закатившую глаза девчонку. Кажется, она предложила обратиться за помощью к князю-колдуну и сейчас недоумевала, почему нам не пришел в голову такой простой вариант.

Ей же никто не сказал, что старые ведьмы провели воплощение темного начало нашего мира, утаив от него наследничка. Правда, и плохого парню ничего не делали, судя по тому, как он хлопотал над двумя престарелыми оторвами. С искренней заботой, как и положено единственному мужику в семье.

— Внучка, мы не все тебе рассказали, но... ты и правда выросла неглупой девочкой и наверняка сама о многом догадалась. Позволь нам самим исправить свои ошибки, — выкрутилась стихийница, не соврав и отбив желание у девчонки задавать новые вопросы.

Да уж, бабки были сильны не только в магии, их языки были не меньшим оружием. Не удивительно, что князь-колдун их до сих пор не прижал, оставаясь в неведении!

Комната на четверых была затхлая и пыльная. Такое ощущение, что в нее не заходили с момента сотворения мира. Впрочем, бывало и хуже. Кровати, кое-как заправленные и накрытые драными запятнанными покрывалами, желания раздеваться не вызывали. Что ж, не в первый раз.

Я молча прошел к ближайшей к окну кровати, скинул куртку и сапоги, лег, отвернувшись от остальных. Разговаривать мне с ними не о чем, да и не хотелось. Думал, хоть здесь смогу ненадолго забыть про девчонку в коротких шортах, но мысли не отпускали, с каждым разом будоража все сильнее.

— Ты как, Иммераль? — это ведьмак.

Беспокоится, ишь ты! Передал клятву на крови, теперь-то конечно, можно попереживать!

— Как по мне, так лучше так, чем явиться пред Его Темнейшеством с такой миссией! — хмыкнул эльф.

Скрип кроватей. Кажется, они тоже не стали раздеваться. Оборачиваться, чтобы проверить, я не стал, попытавшись заснуть.

— А с какой? — вампир явно решил изображать дурачка.

— Поздно, Алекс, — усмехнулся Габриэль. — Даже если б я думал, что ты не в курсе событий, ты не так глуп, чтобы не догадаться, что старые шалашовки наконец-то решили признаться в том, о чем молчали столько лет!

— А ты и рад, — фыркнул вампир.

— Конечно, — недоуменно подтвердил ведьмак. — Древняя Пуща уже столько лет приходит в упадок из-за несчастья, постигшего князя-колдуна, что если это его не взбодрит, тогда уж не знаю, что может помочь!

— Смотри, как бы тебе от его бодрости не прилетело, — это эльф. — Мне-то, если что, на территории империи место найдется, а вот тебе бежать точно некуда.

Хм, он-то вообще при чем? А, все правильно — взяв на себя кровную клятву Габриэля, Иммераль Нинголор стал таким же подданным Его Темнейшества, как и ведьмак. Интересно, он всерьез считает, что на эльфийской территории князь-колдун его не достанет? Да, вроде, нет. Смеются.