Лукоморье. Книга 1 - Родион Александрович Вишняков

– Ты сейчас прикалываешься? Какие, нахрен, рога и динозавры?! Слышь, ты!

– И ничего я не прикалываюсь. А как есть тебе… Ой! – Лёня вскрикнул от неожиданности. Рядом с ним, резво перебирая крохотными когтистыми лапками, пробежала Белочка. Полях потянулся к ней и, не удержавшись, завалился вперед. Успел выставить руки. Оперся на них и стал искать зверька взглядом, прищурив глаз для облегчения фокусировки.

В отличие от прошлого раза, Белочка была самой обычной: с ушками и большим пушистым рыжим хвостом. Хотя нет… Лёнька присмотрелся: на спине у животного болталась пара облезлых малюсеньких крылышек.

Белочка, пробежав тем временем мимо него, остановилась возле небольшой кучки листвы и начала что-то там искать. Полях внимательно следил за ней, стараясь ничего не упустить в темноте. Хорошо еще, что ее видно ночью. Вот почему-то видно, и все.

Белочка тем временем перестала копошиться и, перебежав через поляну, остановилась возле довольно высокой елки.

– Вот. Сейчас должно быть, – прокомментировал Полях вслух для Макса.

Рыжий пушистик тем временем, покружив возле дерева, проворно взобрался по стволу, исчезая среди широких колючих лап. Но уже через несколько секунд опять показался, на этот раз мордой вниз. Спрыгнув на землю, Белочка покружилась еще вокруг ели и проверила очередной, показавшийся ей интересным холмик из листьев.

До слуха Лёни донесся тоненький голосок, затянувший песню. Фальшиво, с присвистом:

– Ребенок плачет в колыбели.

Ему приснился странный сон:

На шабаш ведьмы полетели,

Смеясь и плача в унисон.

Они дерзки и сладострастны,

У них есть крылья за спиной,

И кто-то мрачный, черно-красный,

Первопришедший в мир иной…

Белочка, оставив оказавшуюся неинтересной кучу листьев, бросилась к следующей елке. Но на этот раз не стала задерживаться у ее основания, а сразу влетела на ствол, скрывшись из виду. Впрочем, появилась она так же быстро, как и в прошлый раз. Спрыгнула на землю и стала что-то раскапывать возле одного из выступающих корней, продолжая тоненько напевать:

– Собрал их в стаю душ порочных

На полуночный шумный бал

И королевой в час урочный

Он ведьму юную назвал.

Их брачный пир уже оплачен:

Приносят жертву… Быть беде!

А дом молчанием охвачен.

Ребенок плачет –

мама где?..6

Песня оборвалась. Белочка выпрямилась, поднялась на задние лапы и повернула мордочку к Поляху. В темноте блеснули двумя изумрудными бусинами глаза. Лёня зажмурился, пьяно замотал головой, открыл глаза. Пусто.

Несколько секунд Леонид смотрел в пустоту мутными глазами, пытаясь осознать затуманенным мозгом все то, что здесь успело произойти. После чего, шатаясь, направился к месту, где в последний раз видел грызуна. Бухнулся рядом на колени и стал разгребать руками листья и свежевырытую землю.

– Я говорю, ты прикалываешься?!

Но Полях Макса уже не слышал. По крайней мере, он ничего не ответил, попытался вскочить, но вместо этого упал на четвереньки. После чего начал бормотать что-то невнятное, ползать, шатаясь, по всей поляне от одного дерева к другому, и размахивать руками.

Макс поднялся и стал так же перемещаться по поляне, стараясь держаться на

расстоянии от этого поехавшего головой. По ходу этот утырок словил реальную белочку. Совсем неадекватный сделался. Пришлось даже достать саперку. Если у Лёни крышу сорвет и он бросится на него, то тут уж ничего другого не останется. Хотя сейчас он, Макс, с трудом мог представить, как это – убить человека саперной лопатой. Или ударить сильно. Припугнуть, чтобы до того дошло, что, в случае чего, последствия могут быть самыми серьезными, можно. Но вот чтобы калечить или убивать – такое реально представлялось с трудом. Должно быть какое-то состояние аффекта, наверное.

Вспомнился один из рассказов деда, царствие ему небесное. Старик как-то говорил после стопки о том, как они с полком брали где-то в Польше какую-то фашистскую крепость. Три дня не могли ее взять, а потом ворвались и всех немцев вырезали. Так прямо и говорил: всех немцев вырезали. Они там всем, чем угодно, дрались. И лопатами в том числе.

Но это были враги, и он, наверное, дрался больше за свою жизнь: если не ты их, то они тебя. А тут все-таки свой человек, пусть и алкаш. Хотя…

Макс достал из внутреннего кармана пачку сигарет, закурил. Ничего тут искать не надо и придумывать оправдания тоже не стоит. Он просто трус и слабак, который всю жизнь только и делал, что плыл по течению. Не искал, а брал то, что предлагали. А что могут предложить? Правильно: полное говно.

Макс посмотрел на притихшего алкоголика. Вот ему сейчас точно хорошо. Бухнуть, что ли, тоже?

А дальше что? Идти обратно и ждать, пока эти упыри его не прикончат за очередной долг? Или сделают еще чего-нибудь похуже?

Нет. Он уже однажды поплыл по течению, и к чему это привело? Кстати… а почему синяк так затих?

Макс посмотрел на лежащего на земле Поляха и осторожно подошел к нему. Тот не среагировал на звук шагов. Макс позвал его. Никакой реакции. Тогда Макс поискал длинную палку и несколько раз с силой ткнул алкоголика в бок. Ветка сломалась, Полях вздохнул. Промычал что-то обрывочное и начал храпеть.

Спит, сволочь! Самым настоящим образом спит! А до этого лежал вообще без звука. И что теперь с ним делать?

Опасения оправдывались. Этот кабан дрыхнет, и Максу не дотащить его на себе назад. И что теперь делать? Сидеть и ждать, пока алкаш проспится?

Полях что-то замычал сквозь сон и, заворочавшись, положил руку на ботинок стоящего рядом Макса. Тот раздраженным движением ноги сбросил опухшую кисть. Кулак безвольно разжался, выпуская на траву округлый предмет.

Макс тупо уставился на него, пытаясь понять, что же такое он видит. Затем торопливо осмотрелся по сторонам и поднял кругляш, поднося его ближе к глазам.

Это оказался довольно крупный, несколько сантиметров в диаметре, орех с вкраплениями желтого металла в темной, шершавой скорлупе.

Макс заметался по поляне в поисках камня или крепкой палки. Через пару минут удалось найти толстый сук. Потом пришлось повозиться с тем, чтобы попытаться разбить скорлупу найденным орудием труда. После нескольких неудачных попыток Макс замер, пораженный неожиданной догадкой:

– Вот я идиот!

С саперной лопаткой дело пошло намного быстрее, и вскоре он уже торопливо отряхивал от осколков скорлупы ядро. Рассмотреть бы его на свету! Но размер… Какой размер! Такой камень он видел только в мультиках про Аладдина и в сказках про всяких волшебников.

«Ядра – чистый изумруд», – пронеслось в