Лукоморье. Книга 1 - Родион Александрович Вишняков

Очень скоро Макс убедился, что, в отличие от всяких фильмов и книжонок, проводить ночь подобным образом оказалось тем еще занятием. Довольно скоро заныла спина, а чуть позже дала о себе знать и онемевшая задница. К тому же Максу все время казалось, что из кроны за ним кто-то постоянно наблюдает, а мимо дерева то и дело двигаются пугающие тени. Глаз сомкнуть так и не удалось, и с первыми светлыми мазками рассвета на небесном холсте, он, вконец измученный, слез с дерева. Хорошо, что еще тепло и нет угрозы замерзнуть, сидя без движения.

Состояние его было плачевным. Пить хотелось ужасно. Ощущение жажды перекрывало даже чувство голода и ноющую боль в разбитом ночевкой теле.

Сперва в голове возникла мысль идти назад, в расчете на возвращение к изначальной точке вечером этого дня. Но ее почти сразу пришлось отмести. И дело даже не в том, что там его могут ожидать утырки из домика с бомжами. Им на него глубоко плевать. Этим все равно, кого опускать и чморить. Они его даже искать не станут, если уж так легко отпустили одного с Лёней к Белочке. Ну, если только он сам не завалится к ним в дом. Так что зэков Макс не опасался. Он боялся другого: что чисто физически не сможет пройти в обратную сторону столько же, сколько смог преодолеть сюда. Сил после ночи явно не прибавилось, воды нет, и вряд ли он найдет ее по той же дороге назад, раз она ему до этого не попалась. Оставалось только идти дальше, либо сворачивать левее, поскольку Барьер, по-видимому, должен быть там.

С минуту Макс обдумывал всплывшие в голове варианты и решил наконец двигаться дальше по прямой.

Свернув в сторону, он рискует вновь выбрать неправильное направление. А вот если идти прямо, то, скорее всего, он куда-нибудь да придет.

С тех пор он все шел и шел.

Изменения в тошнотворном, высасывающем остатки сил однообразии пути появились только ближе к вечеру этого дня.

Выйдя из очередного леска, Макс наткнулся на небольшое поле. Высокая, давно не знавшая покоса трава уходила качающимися от ветра волнами к горизонту, окаймленному темной полосой леса. И там, на фоне деревьев, была видна медленно бредущая группа людей.

Макс вскрикнул, через секунду осознав всю глупость своего поступка. Голосовые связки пронзила резкая боль, пересушенное горло засаднило, и он согнулся в приступе болезненного, режущего кашля. Когда удалось разогнуться, сквозь выступившие на глазах слезы людей все еще можно было различить. И, слава Богу, они оставались на месте. Надо добраться до них во что бы то ни стало! У них должна быть вода. Такая толпа не может идти, не имея с собой запаса.

Макс замахал руками, всматриваясь в далекие фигурки людей. А затем пошел им навстречу. Он шел и шел, упрямо переставляя гудящие от усталости ноги, вдыхая пересушенным ртом горячий, напитанный солнечным жаром дрожащий воздух. А в голове раскаленным молотком стучало, вторя двойным ударам сердца, одно-единственное слово: «Во-да».

Макс вновь призывно замахал руками, стараясь привлечь к себе внимание.

Да что у них, глаз, что ли, нет?! Почему они не видят его? А вдруг они вообще уйдут и он не сможет их догнать?

Пришлось ускориться, насколько позволяла высокая трава и скрывающиеся под ней неровности.

«Во-да». «Во-да». «Во-да».

Очередное движение закончилось попаданием ноги в какую-то яму или заброшенную нору. Он не упал, но то, что удалось избежать перелома, не иначе как чудом назвать было нельзя.

«Да чтоб вас всех там на месте разорвало!»

– Эй… – Макс повторил попытку закричать, добавив к сипению очередные взмахи рук.

«Да повернитесь же вы!»

Наконец стоявшие все это время, как будто издевающиеся над ним люди все-таки заметили его и сочли, что пора уже проявить хоть какую-то снисходительность. Стоявший впереди странноватый на вид мужик, повернувшись, пошел навстречу, а за ним, так же медленно и неторопливо, двинулись остальные.

«Во-да». «Во-да». «Во-да»! Во-да»!

Макс заторопился, насколько мог, неотрывно глядя на медленно приближающихся людей. Они становились крупнее, увеличивались в размерах, давая возможность при желании рассмотреть детали.

«Во-да». «Во-да». «Во-да! Во-да»!

Макс замедлил шаг, останавливаясь. Впереди идущий мужик уже подошел на расстояние полтора десятка метров. И до воспаленного мозга только сейчас дошло, почему он выглядит таким странным. Вернее, не только он один. Все они, идущие сейчас к нему, были полураздеты или же не имели одежды вовсе. Он просто зациклился на мужике потому, что тот шел первым.

Расширившиеся от ужаса глаза обшаривали толпу. Бледные, местами черные гниющие части оголенных тел. Искаженные безразличным выражением и пятнами разложений лица. Спутанные, грязные волосы. Неестественно дерганные, ломающие общее движение шаги и короткие взмахи рук.

В объятом паникой и ужасом мозгу уже мелькали скудные обрывки информации, которые он успел узнать по приходу сюда, а ноги, забыв об усталости, сами несли его назад. Бегом от надвигающейся группы зомби.

Идиот! Ведь можно же было сразу догадаться, что в Зоне люди толпой не ходят!

Макс неуклюже обернулся на бегу. Зомби продолжали идти за ним, но были уже на почтительном расстоянии.

Хорошо еще, что они не бегают, как в фильмах ужасов, иначе его уже начали бы жрать живым.

Макс представил, как в его тело вгрызаются гнилые зубы, вырывая кровоточащие куски мяса, задевая кости и перебивая нервы, и сил у него прибыло во сто крат.

Перестал бежать он только в лесу, после того, как несколько минут петлял между деревьями, стараясь укрыться понадежнее. Для пущей надежности Макс решил влезть на дерево, но воплотить задуманное удалось не сразу. Сперва ничего толкового на глаза не попадалось. А затем он два раза не смог залезть даже на нижнюю ветку. Руки и ноги предательски тряслись.

Наконец Максу удалось залезть достаточно высоко, чтобы с земли его не смогли достать руками. Зомби, по идее, не должны лазить по деревьям. Он сможет тут хоть немного передохнуть. Может, даже переночевать. Это будет его вторая ночь на дереве. Тело потом, конечно, скажет ему спасибо за такие измывательства, зато он останется жив и сможет, выбравшись из Зоны, продать свой изумруд.

Макс осторожно достал камень из внутреннего кармана и поднес его к глазам, рассматривая на свет.

Темно-зеленый, без единой трещины, без всяких вкраплений пузырьков и прочего мусора, свойственного природным минералам. Воистину роскошный камень. После его продажи жизнь повернется на сто восемьдесят градусов. Если