Железное Сердце - Станислав Дарков

для того, чтобы поздравить вас. Семья Айронхартов многое сделала для королевства. Ваша верность, ваша доблесть на полях сражений и ваше имя — вот что высоко ценится в моих глазах.

Он обвёл взглядом наш стол и остановился на Грегоре.

— Юный Грегор, — твёрдо сказал король, — как вы знаете, моя дочь Алиенна уже достигла возраста, подходящего для замужества. Я не вижу более достойного союза, чем брак между вами. Айронхарты и королевский дом — это союз, который укрепит наши земли и принесёт благополучие королевству.

Слова короля повисли в воздухе, как удар колокола. Я поймал взгляд Грегора, который был непроницаем, и взгляд отца, чей подбородок оставался высоко поднятым, но челюсть едва заметно сжалась. В зале стало тихо. Стук кубка о стол где-то в стороне показался оглушительным.

Элейна нервно усмехнулась.

Я опустил взгляд в свой кубок, делая вид, что сосредоточен на вине. Это был шаг, к которому не придраться. Грамотный. Мудрый. И всё же в нём было что-то большее. Что-то, что заставило меня ощутить новый, тягучий холод, пробирающийся под кожу.

Король выдержал излишне драматическую паузу, его взгляд медленно переместился на Элейну.

— Леди Элейна, ваша свадьба с Артэйном Фэлстоуном станет прекрасным дополнением к этому событию. Ваши два дома будут соединены, и это укрепит не только наши земли, но и их границы.

Элейна на мгновение застыла, но вместо простого изумления в её глазах вспыхнуло что-то другое — едва уловимый свет. Она быстро спрятала эмоции за маской спокойствия, но я, зная сестру, видел, что в её душе что-то дрогнуло. Артэйн Фэлстоун сидел рядом с ней, чуть дальше — его отец, лорд Рейнард Фэлстоун, мужчина с тяжёлым взглядом и рублеными чертами лица, как у старого вояки. Артэйн, напротив, в этот момент выглядел живым и молодым. Его черты стали правильными и мягкими.

Элейна как бы невзначай скользнула взглядом по его лицу, а затем перевела его на руки, лежащие на коленях. Она выглядела почти довольной. Конечно, довольной для Элейны — это значит, что она не готова перевернуть стол. Артэйн тоже держался спокойно.

Я прищурился, разглядывая Артэйна. И вдруг меня осенило — это был тот самый гость, которого я видел во время своего обряда наречения. Тогда он казался мне чужим, но теперь всё встало на свои места. У него был такой же спокойный взгляд, уверенный, но без тяжести. Он совсем не походил на будущего лорда с несметными амбициями, но мне казалось, что именно это и играло Элейне на руку.

Я опустил взгляд в свой кубок, скрывая усмешку. Свадьба Грегора и Алиенны, свадьба Элейны и Артэйна. Великое время семейных жертвоприношений…

Может и мне невесту уже нашли?

Любовь... или что-то похожее на неё. Я не мог не подумать, что это первый раз, когда брачный союз кого-то из Айронхартов не выглядит полностью вынужденным. Хотя отец, наверное, этого не знал, иначе не сидел бы с таким напряжённым видом.

— Я предлагаю сыграть свадьбу в столице через месяц, — продолжил король. — Щит Державы должен стать местом, где мы отпразднуем не только этот великий союз, но и вашу преданность королевству.

Элейна, несмотря на то, что её рука всё ещё слегка дрожала от напряжения, теперь выглядела гораздо спокойнее, чем несколько минут назад. Я видел, как она выдохнула, и на её лице промелькнула едва заметная тень улыбки, когда Артэйн случайно коснулся её локтя, поправляя кубок.

Какие же они милые…

Интересно, знали ли Рейнард и Артэйн об этом заранее, или эта новость стала для них тоже сюрпризом? Я отпил из своего кубка, скрывая ухмылку. Какое хорошее вино. Бедный Артэйн, представляет ли он, с каким ураганом его хотят связать?

Грегор, однако, продолжал сидеть как каменная статуя, ещё больше побледнев, словно с него соскребли последние остатки живого цвета. Алиенна, естественно, не изменилась в лице и не дала ни малейшего повода догадаться, что она думает по этому поводу.

Король поднял кубок:

— Пусть Айронхарты и королевский дом процветают вместе!

Все в зале подняли бокалы в ответ. Я тоже выпил, хотя этот глоток вина почему-то показался мне горьким.

***

Вечер опустился на крепость, окутывая её покой мягкой тишиной. Слуги суетились с факелами, освещая коридоры мерцающим светом, а тяжёлые каменные стены, казалось, впитывали в себя этот уютный полумрак. Я вышел из своей комнаты, надеясь развеять мысли после пиршества.

Шаги отдавались эхом, и я почти наслаждался одиночеством, пока не заметил впереди чей-то силуэт. Легкое платье скользило по полу, как тень, а свет факела озарял тонкий силуэт.

— Слишком мрачный вечер не так ли? — не удержался я от замечания, сделав пару шагов вперёд.

Она вздрогнула, обернулась и на мгновение встретилась со мной взглядом. Ева… Глубокие глаза цвета чистой воды, но взгляд кажется отстранённым, как у человека, который знает больше, чем готов сказать. Её тёмные волосы были распущены, длинные пряди спадали на плечи и слегка пульсировали в неровном свете.

— И тебе не спится? — спросила она спокойно, её голос был мягким. Без той королевской холодности, которая была у её сестры или матери.

— Слишком много тостов, слишком много слов, — я пожал плечами, подойдя ближе. — А вы что здесь делаете? Любуетесь туманами или ищете вдохновение для сонетов?

— Пытаюсь дышать. — просто ответила она и снова перевела взгляд на окно. — Ваша крепость… давит.

Я поднял бровь, не ожидая такой прямоты.

— Давит? Айронхартам это место всегда казалось… — я задумался, подбирая слово, — родным.

— Потому что это ваш дом. А для чужаков вроде меня он выглядит как неприступная крепость. Не уверена, что королевской особе здесь было бы уютно.

— Вы о своей матери? — спросил я, удивлённый направлением разговора.

— Нет, — Ева улыбнулась уголками губ, почти про себя.

То, что она сказала, повисло в воздухе. Я на мгновение замер, обдумывая её слова. Она говорила об Алиенне, разумеется. Но в её тоне сквозило нечто большее. Может быть, понимание или даже сочувствие?

— Вам не кажется, что вы слишком молоды для таких разговоров? — попытался я сменить тему, хмыкнув.

— Тебе не кажется, что ты слишком молод, чтобы убивать? — её взгляд пронзил меня насквозь.

Я замер, словно меня окатили холодной водой. Не то чтобы её слова были злыми — скорее, просто спокойной констатацией факта. Ева, казалось, смотрела сквозь меня, не как на молодого наследника, а как на