Таргитай-2. Освобождение - Юрий Никитин

class="p1">Вышеслав выбросил вперед кулак. Таргитай попытался увернуться, но зацепился за стоящую рядом лавку ногой, едва не упал. Взмахнув руками, чтоб удержать равновесие, невр отвлекся, и кулак припечатал его в челюсть.

Удар был такой силы, что голова Тарха мотнулась назад. Челюсть ноет и горит, словно приложили кусок раскаленного в горниле железа. Раздались редкие хлопки в ладоши, послышались возгласы одобрения.

– Вышеслав на кулаках – вылитый бог! – бросил кто-то. – Он набьет морду варвару, ставлю золотой!

– Ставлю два, что Таргитай победит! – услышал Тарх другой голос.

– Принимаю!

Он увернулся от двух быстрых ударов Вышеслава, поддался на обманное движение, и снова получил кулаком в лицо. Во рту появился медно-сладковатый привкус. Он слизал что-то горячее языком, понял, что ему разбили губу.

Мельком узрел смотрящие на него лица княжны Иоланды и ее дяди Родеона. Замахнулся по-молодецки, ударил, но Вышеслав играючи увернулся, и врезал в ответ. Тарх неуклюже поскользнулся в луже разлитого кем-то вина, снова по-дурацки взмахнул руками, но все равно ноги разъехались, как у коровы на льду, и он с грохотом упал, приземлившись на стоящий рядом стол и сшибая оттуда посуду.

Пока поднимался на ноги, сквозь звон в ушах мелькнула мысль применить боговскую силу, с какой дубасил Перуна в их последнюю встречу, но потом решил, что будет нечестно – все-таки он вышел против человека, а не такого же бога, как он сам.

Вышеслав стоит перед ним, правый кулак держит у подбородка, левый – на уровне груди. Слегка пружинит на ногах, корпус двигается то вправо, то влево. Таргитай сосредоточился, на миг закрыл глаза, затем снова открыл. Он ощутил – как будто нечто изменилось, но он не мог понять, что именно. Это конь пусть думает, у него голова большая, как говорил Мрак, а он, Таргитай, лучше всего может, чувствовать.

Поманил Вышеслава жестом, и тот принялся атаковать. Дудошник блокировал удар, отвел рукой и вложил все силы в ответный. Костяшки кулака ударили дружиннику в нос, там тихо хряснуло, брызнуло кровью, и Вышеслава отнесло на стоящих сзади бояр.

Ему помогли подняться, подтолкнули вперед. Вышеслав ударил с правой. Таргитай подался чуть назад, пропуская кулак перед собой, и тут же влупил снова. Его невнимательности и невезения, которые преследовали в начале боя, как не бывало.

Его кулак вновь впечатался в лицо противника, разбив пухлые губы и сбив с ног. Богатырь с грохотом завалился на пол, умудрился сбить со стола кувшин с вином. Под оханье одних и смех других, кувшин разбился об пол, щедро обдав Вышеслава брызгами. Это вызвало еще одну волну громкого хохота. Бояре гоготали, схватившись за животы. Князь Родеон тоже улыбнулся, а Иоланда взирает с гордостью и страстным блеском в очах.

Вышеслав нетвердо поднялся, вид такой, словно звенит в ушах, а в глазах двоится. Но все же рука опустилась за пояс, в кулаке блеснуло широкое лезвие ножа.

Он двинулся вперед, держа кинжал с украшенной самоцветами рукоятью перед собой, не спуская глаз с голубоглазого варвара.

– Эй, прекратите! – воскликнула княжна требовательно, но голос от волнения дрогнул. – Вышеслав же его убьет!

– Не бойся, Иоландушка, – отмахнулся Родеон. – Ты видишь, что Таргитай мутузит Вышеславку как щенка. Ну достал тот нож, подумаешь. Да это он так шуткует вообще. Для острастки, чтоб на испуг взять.

– Таргитай, Меч не смей, дерись на кулаках! – тут же крикнул он, обращаясь уже к невру. – Покажи, что можешь супротив ножа! Ежели выстоишь и не сдохнешь, как та корова, которую давеча зарезали на кухне, лишний раз докажешь, что ты – герой, а не сопляк какой-нибудь!

Вышеслав взмахнул кинжалом, метя в Таргитая сверху вниз. Невр отскочил, плечо едва разминулось с остро отточенным лезвием. Вышеслав взмахнул ножом вновь, целя невру в живот. Тарх изловчился, перехватил руку. Могучим ударом выбил оружие у противника. Следующий удар пришелся Вышеславу в нос. Лицо дружинника вновь обагрилось кровью. Еще один удар, и еще, и еще. Казалось, на невра что-то нашло, взгляд сделался мутным, он словно не понимает, что делает, бьет дружинника – а тот уже не стоит на ватных ногах, но Таргитай держит его левой рукой, а правой продолжает бить в лицо. Оттуда летят кровавые сопли, слюни – губы и нос разбиты и напоминают раздавленные сливы – кровь ручейками стекает с подбородка на воротник, капает на пол.

Наконец, дудошник остановился, тряхнул головой, во взор вернулась осмысленность. Он глянул на избитого Вышеслава, на окровавленное лицо и свои окрашенные красным кулаки чуть ли не по локоть. В волчовке без рукавов, с испачканными кровью руками он кажется мясником с базара, который только что перерезал горло свинье.

Выражение лица дудошника сделалось изумленным, непонимающим. Глаза выпучились.

– Что это со мной? – пробормотал он в ужасе. – Что я наделал?

– Ты чуть не убил одного из лучших дружинников, – медленно и хмуро проговорил Родеон в нависшей тишине. Все гости до одного будто лишились дара речи. – Буквально размазал его, а так ничего особенного не сделал. Зато показал себя как отличный боец!

Он помолчал, не сводя с невра глаз, но видно, как лицо наливается удовлетворением и гордостью.

– Слава доблестному Таргитаю! – гаркнул князь на весь зал. – Он доказал, что сможет защитить княжну и мокрого места не оставит от зверобога этой ночью! Слава!

– Слава! – грянул в ответ мощный хор пьяных голосов.

– Ура спасителю княжны и всего княжества! Слава герою!!

– Слава защитнику!! Ура!!

– Да здравствует Таргитай!!

***

Как же так, горько недоумевал дудошник, я его так избил, словно Олег, на которого время от времени находило, что он озверевал и начинал лить реки крови. Мрак говорил, что чем тише и умнее человек, чем сильнее заталкивает звериное нутро вглубь, прикрывая культурой и воспитанием, тем сильнее его потом прорывает, и тот превращается в лютого зверя. Но Олег как раз и есть зануда и умник, а вот я, думал Тарх, умом никогда не блистал. Чо ж меня так накрыло…

В бога превратился, а звериную суть не изжил, думал убито, понимая, что простым людям в боги нельзя – если станут богами со всей своей злостью, завистью и эгоизмом, то миру придет конец. Эти «боги» такого навершат – сотрут с лица земли людской род, перебьют друг друга, как злые, драчливые дети и уничтожат весь мир, созданный Родом.

Таргитай вынырнул из размышлений, заметив, что темнота опустилась на мир целиком, скрыв княжеский терем, двор, и весь город. Вскоре ноги вынесли за ворота, которые ему открыли стражники.

Тарх, словно очнулся ото сна, нащупал за плечом перевязь, где постукивают