Лекарь Его Величества - Игорь Алмазов

— Абсолютно верно, — кивнул декан. — Два очка Московской академии.

Тем временем за нашим столом все набросились с претензиями на ответившего парня.

— Ты что несёшь, все ведь прекрасно знали, что это отвар чаги! — рассерженно зашипел капитан команды. — Но дали ответить тебе, как представителю хирургического потока.

— Я подумал, что речь идёт про наружные осложнения, — оправдывался тот. — Например, если была наружная травма, и пациент вовремя не обратился к хирургу, целостность тканям уже не вернуть магическим путём. И тогда используется отвар чистотела для благоприятного заживления.

Об этом ограничении хирургических способностей я знал. Сращивать ткани между собой хирург мог только в определённый промежуток времени. Разумеется, чем более опытным был хирург, тем длиннее был этот промежуток. Но это не отменяло того, что если пациент порезался три недели назад, и рана уже успела загноиться, но не зарасти — хирург её магией не соединит. Тогда и пригождались препараты для наружного заживления.

И этот парень прав! Вопрос декана звучал «Какой препарат используется в послеоперационном периоде, чтобы избежать бактериальных осложнений».

Никто не говорил в вопросе, что речь идёт именно о внутренних препаратах. Раствор чистотела применяется наружно. И как раз в случаях с запущенными загноившимися ранами сначала проводится ручная чистка гноя из этой раны, как раз-таки операционно, а затем используется чистотел! Мы проходили это ещё на первом курсе академии.

— Протест, — нажав на кнопку, заявил я. Дмитрий Романович как раз собирался перейти к следующему вопросу и взглянул на меня, по меньшей мере, удивлённо. Как и вся моя команда, впрочем.

— Что, простите? — переспросил декан.

— Наша команда подаёт протест, — уверенно повторил я. — Вопрос был сформулирован некорректно. Не уточнялось, наружный или внутренний препарат, а также не уточнили, операция с помощью лекарской магии или нет. А с данной формулировкой вопроса ответ нашей команды тоже является правильным.

— Ну, вопросы составлял не я… — растерянно произнёс Дмитрий Романович, явно не зная, как реагировать. — И я не могу судить об их формулировке.

— Как тогда разрешим эту ситуацию? — спокойно поинтересовался я.

— Да нечего тут разрешать! Ведущий из вашей же академии и наверняка сейчас начнёт вам подсуживать! — возмущённо воскликнул участник Московской команды. — Не может в олимпиаде быть никаких протестов!

— Александр, не позорьтесь, — внезапно произнёс мужчина, всё это время молча наблюдавший игру из зала. — Не позорьте ваш род и нашу академию. С вами есть и ваш представитель.

— Пётр Дмитриевич, ну правда ведь…– уже гораздо менее уверенно промямлил тот студент.

— И как представитель Московской академии, — спокойно перебил его говоривший мужчина, — я поддерживаю протест Петербургской команды.

Этот Пётр Дмитриевич обладал удивительной способностью говорить тихо, но во всеуслышание. Отличный оратор.

— Эм, Пётр Дмитриевич, так что нам делать? — нерешительно уточнил декан.

— Засчитать по два балла каждой команде, — решительно ответил тот. — Каждый прав по-своему, и ответ каждая команда дала правильный.

— Хорошо, — с облегчением кивнул Дмитрий Романович. — По два балла каждой академии!

Не ожидал, что подниму такой ажиотаж своим протестом. Но справедливость была достигнута.

Следующие два вопроса снова ушли Московской академии, участники которой решили воспользоваться тактикой нашего капитана. А именно — жать кнопку сразу же после вопроса.

Но после этого лидерством снова завладела наша команда, выдавая правильные ответы один за другим. В итоге к окончанию первого тура счёт был с явным перевесом в нашу пользу. Пятьдесят два — десять.

— После десятиминутного перерыва переходим ко второму раунду! — произнёс Дмитрий Романович. — Во втором раунде участвуют по три человека от каждой команды. Необходимо решить клинический случай, правильно назначив все препараты. Состав команд определяют сами игроки. За победу в этом раунде команда получает пятьдесят очков.

Мы спустились к Сергею Станиславовичу, напряжённо наблюдавшему из зала весь первый тур.

— Молодцы, — искренне похвалил нас он. — Блестящий первый раунд! Николай, вам отдельное спасибо от меня.

— Да, и вы простите меня за мои резкие слова перед олимпиадой, — добавил капитан команды, обращаясь лично ко мне. — Просто очень нервничал за нас.

Это было сильное заявление. Для мага извиниться — значило подтвердить собственную слабость перед оппонентом, а уж для аристократа тем более… Это был широкий жест, и я с гордостью его принял.

— Извинения приняты, — кивнул я. — Давайте обсудим, кто будет участвовать во втором этапе?

Участники команды в нерешительности переглянулись.

— Мы решали это ещё на этапе подготовки, — смущённо проговорил Сергей Станиславович. — И ко второму этапу готовились определённые люди. Но если вы, Николай, против, мы поменяем состав.

— Нет, что вы, раз это было уже решено, то я поддерживаю, — спокойно ответил я. — И кто будет участвовать?

Для второго этапа были отобраны капитан команды Антон, а также парень с хирургического факультета и парень с психологического факультета. Разумное решение — взять студентов с разных направлений. Конечно, для полного комплекта не хватало патологоанатомического, но для него просто уже не было места.

Я вместе с Сергеем Станиславовичем и двумя оставшимися членами команды остались в зале, а остальные поднялись за стол. Начался второй тур.

Командам выдали условие их задач, и отведённое время пошло. В целом, наша команда выглядела довольно уверенной, участники беспрерывно что-то обсуждали или писали. В отличие от Московской, за столом которой даже начались какие-то споры.

Но радость оказалась преждевременной.

Московская команда справилась с задачей гораздо лучше, чем наша. И пятьдесят очков ушли им.

— Я поспешил, — удручённо проговорил капитан команды, спускаясь к нам. — И допустил серьёзную ошибку в задаче.

— Ничего, остался ведь третий этап, — подбодрил Антона я. — Мы ещё отыграемся.

— Второй этап и мог стать решающим, — расстроенно вздохнул участник команды с психологического потока. — Нам могли присудить победу, если бы мы выиграли его.

Голову снова стало распирать из-за удручающих мыслей участников. «Мы не справимся», «теперь мы точно проиграем», «нам не победить». Как же научиться ставить блок от всех этих мыслей⁈

— Так, — громко сказал я, чтобы обратить на себя всеобщее внимание команды. — Хватит хандрить. Как вышло, так вышло. Нужно просто собраться и одолеть Московскую команду в третьем этапе. И если мы все не соберёмся, то ничего у нас и не выйдет. Так что взяли волю в кулак, и вперёд