Аксиома Эскобара: всегда занимай высоту - Сергей Анатольевич Артюхин

Надо было идти переодеваться, потому как нынешняя одежда оказалась безнадежно испорчена кровью раненного парня, которому сам Пабло чуть ранее оказал первую помощь, но казалось правильным просто стоять и смотреть на серый Лондон, заливаемый потоками дождя.

Снова хотелось курить, но Пабло привычно уже для себя желание подавил, в качестве антидепрессанта налив себе в бокал односолодового шотландского виски. Это помогало примириться с неприятной действительностью. Ведь если подумать — то какое это по счету покушение? Третье за год? Или, точнее, за чуть больше, чем полгода? Такими темпами он до реализации своих планов просто не доживёт: попадётся исполнитель поудачливее — и всё, «здравствуй, Святой Пётр». Хотя нет, Пётр же у ворот рая, а Пабло сильно сомневался, что рай будет для него доступен… Но вопрос по количеству опасных ситуаций не снимался. Не каждый сможет повторить рекорды Фиделя Кастро, пережившего сотни организованных ЦРУ покушений…

По нынешней атаке требовались подробности, чтобы понимать, кому конкретно предстоит понести за это ответственность, но у Пабло пока не было в Лондоне достаточно связей, чтобы залезть в расследование и их разузнать. Нет, понятное дело, что большие деньги помогут и здесь, но времени это займёт точно сильно больше, чем в той же Колумбии, потому как его проникновение в местные силовые структуры только началось и, вполне очевидно, займет время, причем немаленькое. Так что сейчас придется действовать в лоб, взятками. И, если подумать, то не факт, что поможет — просто потому что подобные резонансные теракты наверняка попадают под надзор МИ-5 или кого-то вроде них, и в полиции могут просто-напросто не захотеть рисковать.

— ¡Es un coñazo! — беззвучно выругался Эскобар. Рука, державшая бокал, дернулась, расплескав несколько капель. Несколько попало на стекло, и сейчас медленно стекали вниз, копируя движение своих товарок снаружи. Коричневатый оттенок дорогущего алкоголя словно намекал, что дождь из дерьма либо уже начался, либо начнется в ближайшем времени.

Видимо, оставаться в Лондоне больше нельзя. Похоже, отпуск придется серьёзно сократить или даже вовсе прекратить. В конце концов, с ним семья, и высоковероятно, что охотящихся на него убийц этот факт не остановит. И парочку автоматчиков вполне может заменить машина с взрывчаткой. В той жизни и Мария, и Хуан, и дочь Пабло остались живы и здоровы, даже после смерти самого Эскобара, и даже с учетом его личной войны против половины мира. Но это было тогда и гарантировать, что теперь всё будет не хуже, мог только лишь Создатель. Лишние риски, которых в Колумбии не будет — хотя бы даже и потому, что семью он засунет в поместье, где охраны достаточно, чтобы остановить практически всё, что угодно. И пусть Мария помучается от скуки — от этого ещё никто не умирал.

Так что надо сворачиваться и возвращаться домой. Вот только что делать с целой кучей планов: встреча с ребятами, учащимися за его деньги в местных колледжах вроде Оксфорда и Университета Дарби, покупка парочки местных компаний и, самое главное, его проект по ЮАР… Впрочем, эти проблемы вполне решаются деньгами, которые он всё равно потратить нормально не может, так что совмещать приятное с полезным он будет как-то в другой раз. Наверное.

Фыркнув, Эскобар разделся, бросив заляпанную одежду прямо у окна, и поплёлся в ванную. Хотелось смыть с себя запах пороха и крови и хоть немного прочистить мозги. С последним вполне мог помочь контрастный душ, хотя, если честно, Пабло гораздо больше мечтал об очень горячей ванне с соленой водой и эфирными маслами. Мечты, мечты — слишком много образовалось дел и для расслабления времени не оставалось совершенно…

Снимая по пути часы, Пабло неудачно положил их на столик рядом с телевизором. «Джента», небрежно расположенные на краю, почти сразу же упали на пушистый ковер, покрывавший большую часть пола в гостиной. Под босыми ногами изделие неизвестных мастеров чувствовалось прекрасно, заодно толстый ворс смягчил и заглушил падение. Поэтому, только дойдя до двери в санузел, Эскобар краем глаза заметил валяющийся на полу — или, точнее, ковре, — хронометр.

— Ну что за день, — вздохнув и «воздев очи горе», наркобарон поборолся с собой долю секунды, но всё же отправился обратно. Подняв часы, он теперь уже аккуратненько пристроил «Джента» на тумбочку. На ковре осталась небольшая вмятина, чем-то напоминающая летающую тарелку, как их любили рисовать в журналах для любителей паранормальщины.

Под тумбочкой что-то блеснуло и Пабло наклонился, чтобы посмотреть, не улетела ли туда серёжка супруги или что-то наподобие.

Именно в этот момент раздался взрыв.

* * *

Почему к фургону боевиков никто за прошедшее время так и не подошёл — большой вопрос. Огромный, пожалуй, и потом им активно задавались как в британском политикуме, так и в британской прессе и в британском обществе в целом. Одним из ответов был такой: возможно потому, что множество представителей самых разных силовых структур решали, кто за расследование будет отвечать.

И, надо сказать, что, в отличие от голливудских фильмов и сериалов, «силовики» не так, чтобы прям выдирали друг у друга образовавшееся дело. Потому что, с одной стороны, в случае успеха на нём можно было неплохо подняться и, вероятно, сделать отличную карьеру. С другой точки зрения, имелись все шансы опростоволоситься и потерять карьеру вообще.

В общем, присутствовали как плюсы, так и минусы, и разное начальство по-разному их оценивало, давая противоречивые сигналы подчиненным «на месте».

Шло время, к отелю прибывало всё больше и больше людей. В какой-то момент появился и Лорд-Мэр, а представители Скотленд-Ярда, наконец, договорились с коллегами, что именно они будут нести ответственность за расследование. И именно в этот момент, когда полицейские подошли к фургону, наблюдатель ИРА, Дермотт Келли, всё еще лежащий на крыше торгового центра в квартале от отеля, решил, что время пришло.

Келли был из ячейки Мэллоуна одним из самых — если не самым — хладнокровных бойцов. Собственно, за это и его и назначили наблюдателем. Невысокий мужичок пришел во Временную ИРА после того, как протестанты сожгли его дом дотла в рамках одной из серий беспорядков начала семидесятых. От того пожара умерли его родители — не напрямую, и не сразу, а от последствий. Для пожилых людей, всю жизнь тяжело работавших и питавшихся не лучшим образом, огромный стресс, дополненный большим количеством дыма, которого они наглотались «по самое не хочу», вызвал достаточное количество неприятных эффектов для