Космонавт. Том 2 - Феликс Кресс

— Паспорт. Цель визита, — сказал он, когда я подошёл.

— Громов Сергей Васильевич, — ответил я, доставая паспорт и протягивая его часовому. — К капитану Ершову. По предварительной записи.

Солдат молча сверил паспортные данные. Сделал жест рукой, мол, ждите и кивнул в будку. Дежурный офицер поднял трубку телефона, пробормотал что-то в неё. Ждали минуту.

— Проходите, — прозвучало наконец. — Второй этаж, кабинет 217-Г.

На этот раз я не стал вертеть головой по сторонам, а направился сразу к лестнице. На втором этаже отыскал дверь с выбитой надписью «217-Г» на табличке и коротко постучал.

— Войдите, — услышал я и взялся за ручку.

Ершов сидел за столом и что-то писал. Как всегда, облик его был всё такой же бесцветный, блеклый, глазу не за что зацепиться.

— А, Громов. — Капитан отложил документ, прикрыв его газетой. — Присаживайся и излагай с чем пришёл.

Я сел на стул и начал детальный пересказ вчерашнего разговора с Ваней. Ершов слушал, постукивая карандашом по пепельнице, и не перебивал.

— … Встреча сегодня в шесть, — закончил я пересказ.

Карандаш замер.

— Понял. Уголовщина — не наш профиль, — Ершов потянулся к пачке с папиросами.

— Знаю, но странностей хватает. Начиная от выбора объекта и заканчивая вербовкой постороннего человека.

Капитан затянулся, щуря один глаз от дыма, и переспросил:

— Во сколько, говоришь, время встречи?

— Шесть вечера.

— Этот твой Иван потом к тебе явится с отчётом? — Дым заклубился под потолком.

— Должен.

Ершов резко встал, подошёл к окну. За стёклами снегопад усилился и теперь ветер закручивал снежные вихри над площадью.

— Допустим, — проговорил Александр Арнольдович. — Но с чего ты взял, что за твоим товарищем не следят? Если так, то в шесть вечера будет труп, а не разговор.

— Не думаю. Они знают, как Ваня относится к отцу и чем ему обязан. Поэтому и использовали этот рычаг давления на него.

Капитан обернулся, придавив окурок в пепельнице.

— Допустим. Думаешь, за ними стоит кто-то посерьёзнее? — Ты думаешь, они сами по себе? Эти «гастролёры» всегда к кому-то пристёгнуты. Как пиявки. Воньков из ОБХСС в прошлом месяце докладывал: из Воронежа в Москву три партии дефицита ушли: болоньевые куртки, транзисторы… — Он язвительно хмыкнул. — Называли себя «Обществом книголюбов».

Я хмыкнул. Что-то такое я читал в газетах. Дело было громкое, резонансное.

— Не уверен, — мотнул я головой. — Но интуиция подсказывает, что ситуация эта мутная.

В разговоре снова наступила пауза. Капитан стоял и смотрел в окно, заложив руки за спину. Я же рассматривал убранство кабинет. Ничего особенного — типовой интерьер, но моё внимание привлекла одна деталь.

На стене — в неприметном углу — висела пожелтевшая фотография. Молодой Ершов в форме старшего лейтенанта стоял рядом с черноволосым мужчиной в кожаной куртке. Оба улыбались, обнявшись, как братья. Интересен был значок с самолётом на груди у незнакомца.

— Это ваш друг? — поинтересовался я, кивая на снимок.

Капитан резко обернулся. На мгновение в его глазах мелькнуло что-то вроде боли, но тут же погасло.

— Бывший. — Он подошёл и перевернул фотографию лицами к стене. — Но именно он научил меня главному: доверяй только тем, кого можешь убить голыми руками.

Он постоял, глядя на перевёрнутую фотографию и вдруг заговорил:

— Люди — сволочи, Громов. Все до одного. — Он неожиданно улыбнулся, обнажив жёлтые от табака зубы. — Но есть нюанс: одни предают за идею, другие за страх, третьи… — Капитан потрогал фотографию с черноволосым мужчиной, — за зависть. Твой Ваня сейчас на развилке. Думаешь, он выберет тебя или отца?

— Выберет третье, — твёрдо сказал я. — Уже выбрал.

— Третьего не дано! — Он хлопнул ладонью по стене. — В этом и есть вся суть. Мы все актёры в этом балагане. Одни в роли Каина, другие — в роли Авеля. А ты… — Он цокнул языком, — похож на того идеалиста, который решит всех спасти. Знакомая песенка.

Ершов грустно усмехнулся. Затем он прошёл к столу, опустился в кресло и задумался, барабаня пальцами по столешнице.

— Ладно, — наконец сказал он. — Проведём оперативную комбинацию. Без шума. Если твой Ваня придёт — сразу свяжись со мной. Будем действовать.

Ершов открыл ящик стола и, порывшись в нём, достал из него что-то маленькое.

— Вот. — Капитан положил на стол плоскую коробочку в целлофане. — Жучок. Прикрепишь Ване под воротник, когда придёт. Скажешь, чтобы не снимал.

Я покрутил в руках устройство размером с пуговицу.

— Чешское? — спросил я, отмечая клеймо TESLA.

— Ага. С возвратом. Потеряете если, с тебя спрошу.

— Вас понял, — сказал я вставая со стула.

— И, Громов… — Ершов зажёг новую сигарету, прикрывая пламя ладонью. — Если Ваня не придёт, тоже звони. Не геройствуй. Ты не первый, кто пытается играть в героя. В 56-м один такой же сопляк полез против «воров в законе». Нашли его на берегу Москвы-реки с кирпичами на ногах.

— Есть не геройствовать, — отсалютовал я Ершову и вышел из кабинета.

Спускаясь по лестнице, я уже обдумывал дальнейшие действия. Скоро встреча с ребятами в Парке Горького, куда и должен подойти Ваня с новостями. Ну а пока… Я вышел на улицу и вдохнул морозный воздух. Пока можно прогуляться и насладиться спокойными часами без дел и суеты.

От автора: Спасибо всем вам за ваш интерес к истории Громова. Ваша поддержка в комментариях бесценна, как и ваши лайки, награды и советы. Спасибо!

Приятного чтения!

Глава 10

Промышленная зона.

Москва. 18 часов.

Морозная дымка висела над улицей, словно вуаль на лице незнакомки. Ваня шагал по тротуару, подтянув воротник куртки. В кармане пальцам нащупал конверт — письмо от отца, пришедшее накануне. «Сынок, прочитал в письме про твой техникум. Горжусь…» — строчки всплывали в памяти сами, согревая изнутри.

Ваня свернул за угол и вышел к промзоне. Позади осталась булочная с витриной, запотевшей от тепла. Вспомнил, как мать покупала там калачи по выходным. Сахарная пудра на губах, смех сквозь кашель… Ваня резко дернул головой, сгоняя образ. Не время.

Ещё совсем недавно он и не думал, что у отца будет повод гордиться им. Ходил со