Сирийский рубеж 2 - Михаил Дорин

— А там что?

— Здесь нам предлагают снижаться с большей скоростью за счёт нисходящей спирали. Такой манёвр сделать невозможно. При заявленных параметрах.

Тобольский почесал подбородок и ещё раз прочитал рекомендации. При всём уважении к конструкторам Ка-50, но они переоценивают возможности машины по некоторым манёврам.

— Что ты предлагаешь? — спросил Олег Игоревич.

— Ничего. Объяснить, что не получится. Возможно, стоит внести изменения в конструкцию несущей системы, чтобы исключить попадание в сваливание или схлёст лопастей.

— Нам никто не даст этого сделать. Они уже всё проверили и всё прекрасно знают.

— И что?! Всё знать невозможно…

— А половину не имеет смысла, — продолжил за меня Тобольский и улыбнулся.

В этот же день в классе предполётных указаний состоялся большой разговор с испытателями и нашим командованием. Для будущего показа прибыла и делегация из главкомата ВВС. Возглавлял эту всю делегацию один из замов главкома.

Позвали на данное собрание и меня с Тобольским.

Собралось много людей, в том числе был и Медведев с Тяпкиным. А также Ларюшин и конструкторы фирмы Камова. Один из инженеров уже десять минут пытался доказать на доске, что научным и практическим путём все манёвры были проверены и их возможность выполнения доказана.

— Пожалуй, вопросов не должно возникнуть. Или есть, что непонятно? — спросил Евгений Ларюшин, который больше всех ратовал за столь активное маневрирование.

— Есть ли смысл в выполнении манёвра нисходящей спирали? — спросил заместитель главкома, повернувшись к Медведеву.

Начальник Центра посмотрел в нашу сторону, ожидая нашего ответа.

Я встал и доложил, из каких тактических соображений столь небезопасный манёвр стоит использовать.

— Из опыта боевых действий следует, что при действии по противнику из засады всё решает время ухода из зоны поражения средствами ПВО. То есть, — сказал я и вышел к доске, чтобы нарисовать схему.

Сделав заготовку, я продолжил рассказ.

— Вертолёт делает подскок на вертикальном режиме из-за горы. Даёт залп или пускает ракету и резко уходит вниз, скрываясь за этой же самой горой. Далее могут быть варианты смещения вправо или влево и вновь атака.

Заместитель главкома ВВС кивнул и дал команду продолжить.

— Для всех вертолётов в мире остро стоит вопрос с малой скоростью вертикального снижения. Единственный способ быстро исчезнуть из поля зрения разведки противника — нисходящая спираль.

Заместитель главкома ВВС встал со своего места и подошёл к доске. Пару секунд он смотрел на мой рисунок и схему.

— Фирма Камова предложила крутую спираль с разворотом на 360 градусов с целью быстрого снижения. Насколько это безопасно?

Я посмотрел на Тобольского, но Олег Игоревич не торопился тоже отвечать на вопросы.

Думаю, что у меня и Тобольского на лице было написано, насколько мы не согласны с этим манёвром.

— Товарищ генерал, по манёврам «воронка» и плоский разворот, вопросов у нас нет. Это всё мы отработали и готовы выполнить на спецпоказе. А вот по поводу выполнения нисходящей спирали на предельно малой высоте есть сомнения, — начал говорить Тобольский и вышел к доске.

Он начал показывать изъяны в схеме выполнения этого манёвра, но так и не говорил главного.

— Вкратце, товарищи исследователи, — сказал зам главкома.

— Ни о каком «безопасном применении этого эффективного манёвра в боевых условиях» речи быть не может. В том виде, в каком его предлагают сделать конструкторы, он невыполним.

Тут зашумели представители конструкторского бюро.

— Мы всё рассчитали. Манёвр безопасен, — заявил один из инженеров.

— Вертолёты Камова могут и не такое делать. У нас не просто по спирали могут крутиться, а даже встать «носом» к земле и штопорной бочкой вниз уйти. Опираясь на аэродинамическую силу, таким образом можно с любой высоты за минуту спуститься, — утверждал один из конструкторов.

Здесь уже не выдержал я.

— Но если есть запас высоты. И почему вы не рассматриваете усиление ветра в момент выполнения манёвра? К чему такая спешка? — спросил я.

— Это не в вашей компетенции решать спешим или не спешим, товарищ майор, — спокойно сказал мне генерал.

— Так точно. Но мне и моему командиру придётся выполнить эти показательные полёты, — ответил я.

— Вот и выполните, соблюдая все меры безопасности. Раз манёвр рассчитан, значит, он выполним. Правильно я понимаю, товарищи промышленники? — улыбнулся заместитель главкома представителям фирмы.

Кто-то ответил «так точно», а остальные загалдели словами «да» и «правильно». Генерал начал возвращаться на место, но последние слова на этом собрании ещё не прозвучали.

— Товарищ генерал, есть необходимость внести изменения в конструкцию вертолёта. Чтобы была возможность избежать схлёста винтов, — предложил я.

— Времени нет. Вертолёты очень нужны стране. Поэтому вам нужно быстрее их подготовить. Показ будет проведён в срок. Всё! — хлопнул генерал по столу.

По окончании совещания меня и Тобольского догнал Ларюшин, пытаясь понять логику наших претензий.

— Верьте в этот вертолёт. Если что, в кабине катапультное кресло. При любой опаснейшей ситуации, у вас всегда есть шанс катапультироваться, — объяснил Ларюшин.

— Иванович, а кто-нибудь им уже пользовался? — задал я риторический вопрос.

Естественно, что катапультирования с этого вертолёта не было.

— Пока нет. Но у нас всё проверено.

Не сильно меня обнадёжил Евгений Иванович.

На следующий день всё было готово к демонстрации высоким начальникам. На аэродроме была организована встреча прибывшего командования из Генерального штаба, пока я и Тобольский проводили последние приготовления к вылету.

Ещё вчера вечером мы с Олегом Игоревичем договорились, что я выполняю боевые манёвры, а он основной пилотаж над полосой.

— Так, ещё раз обговорим. Запускаемся вместе, готовимся к рулению и к взлёту. А дальше по ситуации, — сказал Тобольский, готовясь залезть в вертолёт.

Я тоже был уже готов к вылету. Осталось только надеть шлем и занять место в кабине.

— Не волнуешься, Игоревич? — спросил я.

— А чего волноваться?! Ни один вертолёт или самолёт ещё не остался в воздухе, — посмеялся Тобольский.

Шутка из разряда «чёрного» юмора, но соответствует действительности.

Большая делегация уже направлялась в нашу сторону. К этому времени на аэродроме уже поднялся ветер, но на качество полёта он не должен был повлиять.

Уже когда высокое начальство приблизилось к нашей стоянке, мы быстро выровнялись для встречи генералов. Возглавлял всю делегацию тот, кого я не сильно бы хотел здесь увидеть.

— Сан Саныч, а это правда,