Адмирал Империи – 53 - Дмитрий Николаевич Коровников

— Аякс, слушай меня внимательно. Ты должнен запустить все имеющиеся у вас ракеты по грузовому доку, в который угодили ракеты с «Ариадны». Целься именно в контейнеры с рудой.

— Что⁈ — лицо Айка выражало полное недоумение. — Но Александр Иванович, корабли противника почти уже здесь! Мне нужно попытаться хотя бы сбить их трансляторы полей, чтобы выиграть время!

— Капитан Пападакис, — мой голос стал стальным, — вы получили прямой приказ. Выполняйте!

— Но…

— Выполняйте! — я редко повышал голос, но сейчас это было необходимо. — Это наш единственный шанс. Соберите все ракеты, что остались на «Ариадне», и вместе со своими — долбаните по доку. Немедленно!

Пападакис несколько секунд смотрел на меня с выражением человека, получившего приказ о самоубийстве, затем, перекрестившись и пробормотав что-то на греческом, явно прощаясь с жизнью, кивнул:

— Ладно, как скажешь господин контр-адмирал.

Связь снова прервалась, и я повернулся к Таисии Константиновне:

— Саша, вся эта идея с магнитной рудой… — она замялась, явно сомневаясь.

— Это сработает, — уверенно ответил я. — Если взорвать все восемьдесят контейнеров, магнитное облако распространится на сотню километров вокруг. Все сенсоры в этом радиусе будут бесполезны. Корабли Маркарова ослепнут.

— Но и наши тоже, — заметил Жила.

— Да, — согласился я. — Но мы будем к этому готовы, а они — нет. Пока они будут пытаться понять, что происходит, мы успеем завершить операцию на «Ростиславе» и уйти.

На мостике снова включилась аварийная связь с «Ростиславом». Голос Дорохова был едва различим сквозь помехи:

— Господин контр-адмирал! Мы… мостик… сопротивление… Градский…

— Полковник, мы вас почти не слышим! — крикнул я. — Повторите!

— Мы штурмуем мостик! — сквозь шум и треск пробился голос Дорохова. — Алексы прорвались! Мы входим!

Связь снова оборвалась, оставив нас в тревожном ожидании. Я перевёл взгляд на тактический дисплей. Корабли каперанга Маркарова замедлили движение — видимо, они уже фиксировали помехи и пытались разобраться в их природе.

— Ракетный залп с «2525»! — внезапно доложил офицер наблюдения. — Множественные пуски! Цель — грузовой док Д-12!

Я затаил дыхание, наблюдая, как на голографической проекции дюжина ярких точек устремились к доку. Через несколько секунд последовал второй залп — видимо, с «Ариадны».

На внешних камерах было видно, как грузовой док буквально разваливается на части, контейнеры с рудой взрываются один за другим, выбрасывая в космос сверкающие облака магнитного материала.

— Сенсоры отказывают! — доложил офицер систем наблюдения. — Электромагнитное возмущение превышает все допустимые нормы! Мы теряем изображение!

— Переключитесь на резервные системы, — приказал я. — Используйте оптические сенсоры вместо электронных.

— Есть, господин контр-адмирал, — ответил офицер, лихорадочно переключая настройки. — Но даже оптика работает с перебоями. Облако слишком плотное.

Я победно улыбнулся. План работал даже лучше, чем я ожидал. Настоящая магнитная буря, созданная взрывами контейнеров, превратила центральный сектор промышленного комплекса в слепую зону для любых электронных систем наведения и обнаружения.

— Как думаешь, что сейчас происходит на кораблях Маркарова? — спросила Таисия, подходя ближе.

— Полный хаос, — усмехнулся я. — Они теперь как слепые котята. Все их сенсоры выведены из строя, системы наведения бесполезны. В такой ситуации они даже стрелять не смогут, не рискуя попасть по гражданским судам.

— А как же «2525» и «Ариадна»? — обеспокоенно спросил Жила. — Они тоже в эпицентре этого электромагнитного шторма.

— Это сложный момент, — признал я. — Но у Пападакиса есть опыт навигации в экстремальных условиях. Он сможет вывести корабли, ориентируясь по внешним визуальным ориентирам. А позже мы найдём способ связаться с ними.

На тактическом дисплее, переключенном на оптические сенсоры, мы видели только хаотическое движение размытых силуэтов. Корабли, станции, промышленные модули — всё смешалось в мерцающем мареве магнитной пыли.

В этот момент система связи снова ожила, и на экране появилось лицо Кузьмы Кузьмича Дорохова — уставшее, с кровоточащей ссадиной на виске, но с выражением триумфа в глазах:

— Александр Иванович! — его голос прорывался сквозь помехи. — Мостик захвачен! Градский сдался!

— Превосходно, полковник! — я не мог сдержать улыбки. — Повреждения? Потери?

— Три человека погибли, восемь ранены, — доложил Дорохов. — Но корабль под нашим контролем. Мостик, машинное отделение, орудийные палубы — всё наше.

— А Градский? — спросил я.

— Здесь, со мной, — ответил Дорохов, и камера повернулась, показывая каперанга Градского, стоящего в окружении наших штурмовиков. Он выглядел побеждённым, но сохранял достоинство.

— Валерий Аркадьевич, — обратился я к нему, используя его имя вместо звания. — Ты принял правильное решение, что сдался.

Градский поднял голову, глядя прямо в камеру:

— У меня не было выбора, контр-адмирал. Ваши «морпехи» уничтожили моих лучших бойцов за считанные секунды. Я не понимаю, как это могло произойти, но продолжать сопротивление в этой ситуации было бессмысленно.

Я понимающе кивнул. Градский думал, что это дело рук штурмовиков Дорохова, что ж, не зачем пока противнику знать подробностей. А Алексы действительно полностью изменили баланс сил в абордажном бою. Противостоять им с обычным оружием было практически невозможно.

— Что дальше? — спросил Градский. — Что будет с моими людьми?

— С ними будут обращаться согласно всем конвенциям о военнопленных, — ответил я. — Никаких репрессий, никакой мести.

Лицо Градского на миг смягчилось, в глазах промелькнула тень благодарности. Но затем связь снова оборвалась — магнитная буря усиливалась.

— Господин контр-адмирал, нам нужно спешить, — напомнил Аристарх Петрович Жила. — Магнитное облако не будет расширяться вечно. Рано или поздно Маркаров восстановит контроль над своими кораблями.

Я кивнул, принимая решение:

— Готовьте «Ростислав» к буксировке. Мы забираем линкор с собой.

Жила удивлённо посмотрел на меня:

— Вы все таки хотите взять «Ростислав» с собой? Но его двигатели практически уничтожены. Он станет для нас якорем!

— Это слишком ценный приз, чтобы его оставлять, — ответил я.

— Согласна с Александром Ивановичем, — поддержала меня Тася. — «Ростислав» — линкор новейшей конструкции. Он станет серьёзным приобретением для нашей эскадры.

Аристарх Петрович задумался на мгновение, затем кивнул:

— Но учтите — с буксировкой такого массивного корабля наша скорость существенно снизится.

— Это риск, на который я готов пойти, — решительно сказал я.

В этот момент система связи снова ожила, и на экране появилось лицо Айка Пападакиса — взволнованное, перепачканное копотью, но сияющее от возбуждения:

— Александр Иванович! — воскликнул он. —