Кибер-лихорадка - Грейс Гудвин

Уголок его рта приподнялся, пока его взгляд путешествовал по моему телу, от кончиков пальцев к макушке с остановками на моих грудях и моей киске.

– Каюты для гостей отвечают требованиям, но требуются не более, чем для принятия ванны. Сегодня я хочу быть в твоей кровати, хотя у меня нет намерения там спать.

Я облизала губы. Спать? Кому нужен сон? Видеть его снова, каждый обнажённый, великолепный дюйм, делало меня жаждущей, и я знала, что буду ненасытной, как только доберусь руками – и ртом – до него.

Мы просто стояли и пялились. Я смерила его, больше чем на фут выше меня. Его волосы были тёмными и слегка непослушными и, судя по всему, влажными наощупь, как будто он не побывал в сушилке, спеша ко мне. Его глаза были тёмными и задумчивыми, как обычно, но жар в них, желание было знойным. Бакенбарды затемняли его квадратную челюсть и я хотел почувствовать их колючесть на своей коже. Его полные губы были приоткрыты, как будто он тяжело дышал. Так и было, потому что я наблюдала как его широкая грудь поднималась и опускалась. Небольшое количество волос покрывали его грудь, особенно между его плоскими, тёмными сосками, затем сужались к его пупку. Ниже, они переходили в прямую линию, а затем в копну завитушек в основании его члена.

Но я так много пропустила и мне пришлось вернуться к его широким плечам, рельефным и выпуклым от мускулов. Его жилистые предплечья сжимались и расслаблялись с каждым раскрытием и сжиманием кулаков. Его рельефный пресс, узкая талия, его поджарые бёдра. Потом был его член, толстый и длинный, завершающийся широкой головкой. Кожа была гладкой и упругой, пульсирующая вена бежала вверх вдоль по всей длине. Дальше были его ноги, мощные, ляжки такие же широкие как моя талия. У него было телосложение танка, потрясающего, аппетитного танка.

Но была одна вещь – нет, две вещи – которые я перескочила, два места слишком болезненных, чтобы на них задерживаться. Браслеты на его запястьях. Широкие и серебряные, на них были выгравированы изящные надписи. Его фамильные надписи. Для него браслеты означали, что он был занят. Что он был моим. Из всех женщин галактики он выбрал меня.

Я была растрогана и напугана этим фактом одновременно, потому что я не была свободна, чтобы следовать зову своего сердца. Я подписала контракт с О.Р., и никто просто так уйти не мог. Не раньше, чем истечёт их время. И не тогда, когда ещё так много работы.

Я могла остаться с Анжем, но какое количество людей умрут, потому что я окажусь эгоисткой? Потому что я не была достаточно сильной, чтобы отказать своему сердцу в единственной вещи, которую оно когда-либо по-настоящему хотело?

Его. Моего зверя. Он был моим. Правда была написана здесь, в его глазах, в том, как он смотрел на меня, как будто я единственная существующая женщина. В душе, я знала, что он будет драться ради меня. Убьёт ради меня. Умрёт ради меня.

Я просто не поняла это в тот момент, когда он положил браслеты мне на грудь. Я была слишком поглощена желаниями своего тела, безрассудна от влечения. Чтобы быть с ним, я бы не стала уходить с офисной работы преподавателя по Планетарной истории или Межпланетных рас. Это были мои самые худшие предметы в школе.

Теперь я понимала насколько дополнительные занятия в мои школьные годы окупились бы. Я бы сразу поняла намерения Анжа, глубину его влечения ко мне. Дар, который он мне предложил, когда мы были вместе и он положил те браслеты на мою грудь.

Пара. Целая жизнь с абсолютной преданностью и защитой от одного из сильнейших, самых благородных мужчин, которых я когда-либо встречала.

Он предложил мне парные браслеты и я ощутила холодный вес металла, когда он опустил их на мою разгорячённую кожу. Браслеты обладали такой же силой, как и отметина Эверийца. Это было заявление. Связь. Предложение о вечности.

Мысль о том, чего он хотел, заставила меня отвести взгляд. Я хотела его. Да. Моё тело кричало мне сократить дистанцию между нами, положить на него руки. Забраться на него, словно обезьяна. Поцеловать его, облизать его, сползти на его большой член. Но я не могла удерживать его. Не более, чем на сегодняшнюю ночь.

Я поставила подпись под своей жизнью. Обязалась жить в служении Флоту Коалиции, войне, защищать сотни планет и миллиарды невинных жизней. Точно так, как сделал Анж, когда присоединился к своим соратникам Атланам в борьбе с Ульем. Я была человеком и у меня не был каких-либо оговорок, которые имели другие расы. У меня не было таких проблем, как у тех, что с других планет. Эверийцы имели отказную отговорку, если просыпалась их отметина. Атланские военачальники могли быть отправлены в тюрьму, если они впадали в Брачную Лихорадку. Приллонцы могли находиться отдельно от своих пар, но их ошейники связывали их вместе телепатически, что было довольно-таки круто. И жутко. И Приллонцы жили и умирали на своих Боевых кораблях. Создавали свои семьи. Их женщины принимали двоих супругов в случае, если один из них будет убит в битве.

Это то, что я узнала о других расах и их обычаях. Я была командующим. Я руководила маленькими отрядами людей, и воинов Триона и Викена. Мы были не достаточно большими для пехоты, для того, чтобы сталкиваться лицом к лицу с Солдатами Улья в наземном бою. Это мы оставляли для рас, больших по размеру, Приллонских и Атланских воинов, и нескольких других, которые были достаточно сильными, чтобы оторвать Улей от земли и, в буквальном смысле, разорвать тело надвое.

Это я видела. Это то, что я знала об Атланском воине, который сейчас уставился на меня, будто я была самым желанным существом, которое он когда-либо видел.

Я хотела его. И если быть полностью честной с самой собой, я уже влюбилась в него. И всё же, я была не в состоянии отделаться от своего контракта. У меня не было специального ошейника, или древней отметины, которая загорается и обеспечивает мне билет на волю. Я могла встретить такого воина, как Анж и влюбиться в него, но это никогда бы не зашло дальше быстрой, безумной любовной игры.

Что за хрень я творила? Стоя здесь, пялясь на голого Атланского военачальника, который откровенно меня хотел, думая о том, чего я не могла иметь, когда он так открыто предлагал мне именно то, что я хотела. Его. Голого.