Ревизор: возвращение в СССР 47 - Серж Винтеркей

Теперь, если Витька с какими‑нибудь претензиями ко мне придёт, можно сказать, что это последствия всё того же нашего разговора, который они заметили.

Но да, к нему лучше близко теперь не приближаться. Может, Ника и Маринка всё же поверят в то, что мы с ним не крутили роман. Что она действительно обозналась и перепутала его со своим бывшим одноклассником».

***

Глава 8

Москва, посольство ГДР

Йохан Баум как чувствовал, когда пригласил Луизу к себе в посольство, ещё даже не выйдя на работу, через своего подчинённого, сотрудника резидентуры Штази, Линднера. Поскольку тот буквально на следующий день получил депешу, присланную из Берлина, в которой в крайне язвительной форме задавали вопрос о том, почему они узнают о визите на Кубу из СССР крайне интересующего их лица случайным образом с самой Кубы, где он находится уже приличное время. А не из Москвы, в которой с этим самым объектом должны уже были работать более двух месяцев очень плотно… И конечно же, его сразу же проинформировал об этом…

В депеше приводились очень интересные подробности, ознакомившись с которыми он понял, почему Берлин так разозлился. Ну да, конечно, если учесть, что Ивлев на Кубе был замечен в компании польского посла, причем провел в ней несколько часов, и был потом проведен тем на прием в посольстве. А также Ивлев, поскандалив с МИД СССР на высшем уровне, вышел сухим из воды, да еще и получил от МИД карт-бланш на любую деятельность на Кубе без согласования с ним… Это же чем он там таким занимался, и кем был послан???

Это было ожидаемо интересно Берлину, который хотел знать обо всех важных движениях в верхах СССР, будучи очень зависим в своей безопасности от того, что творится в Москве. Черт, да ему самому это тоже было очень интересно!

И как так получилось, что Луиза ничего не узнала об этом и не предупредила его, выставив в результате в глупом виде перед центром? И так особо похвастаться нечем, специфика работы в дружественном государстве… Но нагоняя он точно не заслужил, по его мнению. Это она плохо сработала…

Так что он с нетерпением ждал, когда Луиза к нему придёт… Нужно будет с ней очень серьезно поговорить…

***

Москва, посольство ГДР

Луиза шла навстречу со своим куратором от Штази как на эшафот, где ей должны были отрубить голову. Даже и подумала, что, наверное, именно так себя и чувствовала королева Мария Антуанетта...

Пятнышки с её лица так и не пропали. Так что пришлось действительно наведаться к одной из самых продвинутых девчонок в общежитии по части макияжа и наплести ей, что у неё важное любовное свидание.

Правда, та зараза оказалась на удивление хорошо информирована о её личной жизни и тут же спросила ее:

– Ты что, видимо, решилась перейти к следующей фазе отношений с твоим Мартином?

Вот уж теперь сплетни пойдут, – раздосадованно подумала Луиза. – Не очень она себе, конечно, хорошую маскировку придумала. Надо ей ещё учиться и учиться играть, врать грамотно. Но, как говорят русские, слово не воробей: вылетит – не поймаешь.

Себе она, конечно, в зеркале после визита к местному специалисту по макияжу совсем не понравилась. Такого толстого слоя тонального крема и всего того, что ей ещё на лицо намазали, у неё в жизни никогда не было.

Она чувствовала себя больше раскрашенным индейцем, которому предстоит идти в смертельную схватку с врагами, чем привлекательной девушкой. Ну а куда деваться?

К Бауму её пропустили тут же, без всяких промедлений. И Луизу кольнул укор совести, когда она увидела, как ужасно он выглядит: бледный весь, даже какой‑то, она бы сказала, измождённый. Мало что прежнего осталось от уверенно улыбающегося, холёного человека, с которым она общалась раньше.

Она ж знала тогда, что чем‑то заболела. И взяла и попёрлась к нему! Явно потерпел бы тот доклад. Хотя, с другой стороны, он сам виноват. Всё же давил очень сильно на неё. Все требовал какого-то продвижения по делу Ивлева. Вот она и помчалась к нему с температурой, заражать его, когда хоть какой-то позитив появился. Был бы потерпеливее, не давил бы на нее так, конечно, не пошла бы. А ему, понимаешь, результат возьми, вынь да положь. Вот такой результат он и получил в итоге, хоть и явно его не устроивший… В больничке, вон, даже полежал…

– Так, Луиза, давай‑ка постарайся мне объяснить, как так получилось, что мне из Берлина сообщают, что этот Павел Ивлев, за которым ты должна была пристальнейшим образом следить, вдруг уже три недели на Кубе находится? Это как же так получается? Докладывали, что приблизились к объекту, а о такой важной вещи, как длительная зарубежная поездка, и не узнали? – уставившись на нее требовательным взглядом, сухо произнес камрад Баум.

Такое начало разговора привело к тому, что Луиза тут же утратила к нему всякое сочувствие из-за перенесенной тяжелой болезни, и сама перешла в атаку.

– Не забывайте, камрад Баум, что Ивлев не обязан передо мной отчитываться, куда он там ехать собирается. Я для него ещё даже и другом не смогла стать. Всего лишь пока новая знакомая. С чего бы он вдруг стал мне о своих планах заблаговременно рассказывать, когда мы с ним виделись? Узнала, конечно, про эту Кубу, но уже после той нашей встречи. И сразу же решила к вам прийти. А мне сказали, что вы болеете. И что мне было делать с этой информацией? Вы же не сказали, к кому я могу обратиться в случае вашей болезни…

– Ну, так я и не болел никогда раньше так тяжело, – проворчал недовольно Баум. – Но ты права. Запомни резервный контакт для такого вот рода случаев. Когда меня на месте нет, а тебе необходимо что‑то срочное сообщить.

И он продиктовал Луизе то самое имя и фамилию – второго секретаря, который ей звонил недавно в общежитие, приглашая сегодня прийти на встречу с Баумом.

Тоже мне, секреты устраивают, – иронично подумала Луиза. – Я