Товарищ мэр - Руслан Муха

class="p1">Там же отыскались две миниатюрные плоские штуки размером с палец: одна чёрная металлическая, другая — пластиковая, ярко-фиолетовая. Их объединяли металлические прямоугольные полые наконечники. Видимо, какое-то современное устройство. Вдруг в голове всплыло название: «флэшка».

Осознание было настолько же неожиданным, насколько и вполне естественным. Как будто я всегда это знал, хотя, конечно же, откуда я это мог знать. И вот это было очень интересно. Неужели память Марочкина начала пробуждаться? Это было бы очень даже здорово и удобно, если бы хоть немного знаний заиметь о нынешнем мире. Главное, чтобы сам Марочкин вдруг не очнулся.

Вместе с названием пришло и осознание, что с этим устройством делать. Здесь хранится информация, которую можно посмотреть с помощью ноутбука или компьютера. Судя по тому, что флэшки эти хранятся в сейфе, информация там должна быть важная.

Рядом аккуратными кирпичиками лежали пачки красных купюр номиналом в пять тысяч. Вот вы, значит, какие, деньги будущего. Вытащил четыре купюры, положил в карман. Не то чтобы мне дома деньги бы пригодились, но мало ли что, а с деньгами все же как-то спокойнее. Вернул пачку обратно и принялся дальше изучать содержимое сейфа.

Ещё здесь нашёлся выключенный телефон, похожий на мою айфонку. Возможно, запасной, а может, у него было другое предназначение.

Лежал здесь и запечатанный плотный чёрный конверт. Недолго думая, вскрыл его. Внутри оказалось завещание Марочкина, датированное сентябрём двадцать второго года. Принялся его изучать. Итак, половину имущества Марочкин завещал матери, Фернандес Марине Давыдовне, четверть — Гене, остальные части мой предшественник поделил между Галиной Степановной, Стасом и неожиданно — Жданогорским сиротским приютом. Прямо удивил, не совсем потерянная душа получается.

Внизу имелась приписка, что в случае появления кровных родственников, о которых завещателю на данный момент ничего не известно либо они ещё не родились, разделить с этими наследниками часть, завещанную матери.

Эта оговорка заставила меня задуматься. Значит, Марочкин допускал, что у него могут быть внебрачные дети или другие родственники. Или… может быть, он знал о чём-то, что пока скрыто от меня. Попытался порыться в памяти, вдруг сработает, как с флэшкой, но ничего не вышло. Но вообще эта деталь с родственниками добавляла новую интригу в и без того запутанную историю с наследством и покушением.

Кстати, от меня не ускользнуло, что в завещании не было ни слова о Юле. Интересно, знала ли она об этом? Если была в курсе, то её можно смело исключать из списка подозреваемых. А вот все остальные…

В голове сразу возник план, как их можно проверить. Тут даже особо выдумывать ничего не надо. Просто подкинуть какую-нибудь утку про наследство и посмотреть, кто больше всего всполошится и начнёт возмущаться.

Последней меня ждала неоднозначная находка: под конвертом покоился пистолет, завёрнутый в красный шёлковый платок. Осторожно, чтобы не оставить отпечатков, я вытащил его, придерживая платком. Надо же, Тульский Токарев. Интересно, однако.

Но здесь ни документов на оружие, ни патронов рядом не было. Да и то, что он завёрнут в платок, тоже казалось подозрительным.

Хотя, честно говоря, учитывая обстоятельства моего попадания в это тело, пистолет бы мне сейчас не помешал. Надо бы поинтересоваться, есть ли у Марочкина разрешение на оружие. И если нет, неплохо бы заиметь.

Дальше я решил изучить содержимое папок. Развязав шёлковый шнур на первой, я обнаружил финансовые отчёты за последние три года. Цифры кружились перед глазами, мало о чём мне говоря. Ещё какие-то отчёты о закупках, премиях, торгах. Здесь надо предельно и основательно все изучать, но пока непонятно. Одно только точно ясно, если оно здесь спрятано, значит, оно зачем-то нужно.

Во второй папке лежали документы на недвижимость. Здесь оказалась не только дача в Сочи и московская квартира, о которых говорил Стас, но и апартаменты в Нью-Йорке, дом в Испании и на Мальдивах.

Третья папка оказалась самой интересной. Здесь были распечатки переписок, фотографии каких-то людей, копии милицейских, точнее, мать его, полицейских отчётов и свидетельские показания. Похоже, Марочкин-старший копил компромат на многих влиятельных людей города и области. А вот за такое наследство ему прямо-таки большое спасибо.

Тут даже кое-что на Хабарова имелось. Несколько размытых фото, где он принимает конверт от сомнительного типа, и рядом распечатка переписки с намёками на «особые условия» по муниципальным тендерам. Надо бы уточнить, от чего умер Марочкин-старший. Не удивлюсь, если его тот же Хабаров и убрал.

С первого этажа послышались голоса. Решил спуститься и проверить, кто там пожаловал. Засунул обратно все в сейф, код запомнил, а бумажку с цифрами порвал на мелкие кусочки и выбросил. А после спустился вниз.

Разговор вёлся из кухни, и я направился туда.

У дверей чёрного входа суетилась Галина и крепкий, коренастый мужчина лет пятидесяти с пышными усами, в кепке-восьмиклинке. Надо же, такие кепки до сих пор носят. Сразу вспомнился гад Лебедев.

Мужчина сверялся с Галиной по какой-то бумажке, а та в это время озадаченно проверяла содержимое ящиков и сумок, громоздившихся у входа. По всей видимости, это и есть тот самый снабженец Аркадий, о котором упоминал Стас.

— День добрый, — бодро поздоровался я.

Аркадий расплылся в улыбке, пышные усы раздвинулись в стороны.

— А, Евгений, добрый-добрый! Рад видеть вас на ногах. Как здоровичко?

— Всё в порядке, спасибо, — кивнул я и подошёл, заглядывая в ящик. — Что это вы нам привезли?

Аркадий шутливо подмигнул:

— Да вот, по мелочи: кофе, коньяк ваш любимый, винцо, сыр итальянский, трюфели, морепродукты, говядинка. Да всякое что по хозяйству необходимо. — Он протянул мне бумажку. — Да вот, можете сами свериться.

Я пробежался глазами по списку. Помимо чёрной икры, устриц и фуа-гра, которые для советского человека были почти что мифическими продуктами, там значилась куча загадочных названий: «чипсы паприка», «поп-корн карамельный», «моти», «маракуйя», «авокадо», «годжи». Годжи почему-то вдруг вспомнились, вновь отозвалась память предшественника: едва ли вкусные ягоды, и ела их исключительно Юля.

А еще «таблетки для посудомойки», «таблетки кофемашина» — болеет Галина что ли?

Тут же обратил внимание на цену: тридцать восемь тысяч двести сорок шесть рублей. Не до хрена ли для одной закупки?

— Обширный список, — сказал я, возвращая накладную Аркадию. — Прямо целый гастроном привезли.

Аркадий странно усмехнулся, забрал накладную. В этот миг на горизонте замаячил Вовчик. Он с мрачным видом прохаживался по аллее и пинал носком ботинка камушки.

— Вова, тут покупки надо разобрать, — подозвал я его.

Вова сразу как-то приободрился, подскочил, затем задумчиво почесал затылок:

— Так я это, не против, конечно. Но я у вас вообще-то водитель, а сейчас по поручению Гены территорию