Изгой Высшего Ранга II - Виктор Молотов

Это уже очень плохо…

Сначала руки онемели, словно их облили кипятком. А потом накатила ужасная боль. Нет… Это было что-то хуже. Жгучая, пульсирующая агония, поднимающаяся от кончиков пальцев к локтям.

Я посмотрел на Алексея. В его глазах застыл животный ужас. Но не от твари. От моего вида.

[0:03… 0:02… 0:01…]

[КРИТИЧЕСКОЕ ПОВРЕЖДЕНИЕ КАНАЛОВ]

[Запуск аварийного восстановления]

Ноги подкосились. Колени подогнулись сами собой. Земля качнулась и понеслась мне навстречу.

Последнее, что я увидел — как Алексей срывается с места. Паралич с него спал, и он бежал ко мне, что-то крича. Рот его открывался, но я уже не слышал слов. Только нарастающий звон в ушах.

А потом всё стало чёрным.

* * *

Паралич спал, и Алексей сразу рванул к Глебу.

Ноги несли его сами. Но каждый шаг отдавался в груди глухим ударом сердца.

Только не это… Только не снова…

Его команда уже потеряла Громова совсем недавно. Алексей до сих пор просыпался по ночам, видя его лицо в последние секунды. Спокойное. Умиротворённое. Словно командир смирился со своей судьбой. Словно в тот момент всё шло по плану.

И теперь этот парень лежал на земле. Весь красный. И на нём слишком много крови. И его, и чужой.

Алексей упал рядом с ним на колени. Схватил за плечи, перевернул на спину. Руки действовали на автомате.

Первое, что Алексей заметил сразу — это обширное кровоизлияние. Капилляры лопнули по всему телу. Парень выглядел так, словно его облили красной краской.

Грудь почти не поднималась. Дыхание было слабое, едва заметное. Если бы Алексей не приложил ухо к его губам, решил бы, что парень уже мёртв.

Он быстро провёл осмотр. Благо оказывать первую помощь его ещё в Академии научили.

Сперва ощупал живот, пытаясь понять состояние внутренних органов. Затем прощупал пульс — нитевидный, еле ощутимый. Алексей приподнял веко Глеба — зрачки расширены, на свет не реагируют. Очень плохо.

Он понимал, что внутренние органы Глеба повреждены. Печень, почки, может быть, селезёнка. А может, и всё сразу. Алексей видел такое раньше, когда маги перегружали каналы сверх предела. Тело не выдерживало и начинало разрушаться изнутри.

Обычно такие не выживали.

У некоторых тело даже взрывалось. Но раз с Глебом такого не произошло, значит — надежда ещё есть!

— Ирина! — заорал Алексей, не оборачиваясь. Голос сорвался на хрип. — Экстренный набор! Быстро!

За спиной раздался топот шагов. Паралич спал со всех. И Алексей слышал, как люди приходят в себя, как кто-то охает, как Лена вскрикивает.

— Что с ним⁈ — Дружинин рухнул рядом на колени. — Что произошло⁈

Глаза куратора были широко раскрыты, лицо бледное, как у трупа. Руки его потянулись к Глебу, но не коснулись, словно он боялся ещё больше навредить парню.

Алексей посмотрел ему прямо в глаза. Он не хотел произносить это вслух, словно это сделает всё окончательным и необратимым.

— Он умирает, — прошептал Алексей.

Два слова. Простых и страшных. Они повисли в воздухе со всей тяжестью, как надгробные плиты.

Дружинин отшатнулся. Прикрыл лицо ладонями. Это был жест человека, который не хочет видеть реальность. Алексей заметил, как дрожат его пальцы.

— Мы не можем его потерять, — прошептал куратор. Голос надломился. — Не можем… Только не его…

— Знаю. Я знаю, чёрт побери!

Алексей стиснул зубы так, что заныли скулы.

Этот парень — не просто маг. Не просто преемник Громова. Не просто «ценный актив», как любят говорить в ФСМБ. Он — последнее, что осталось от человека, которого Алексей считал отцом.

Воспоминания нахлынули сами собой. Очень не вовремя, но он не мог их остановить.

Алексей сам был сиротой. Вырос в детдоме под Новгородом. В сером, унылом месте, где дети были просто номерами в журнале. В девятнадцать, сразу после прохождения спецподготовки, он попал в команду Громова. Параллельно учился в Академии, но только в первой половине дня. Тогда правила были не такие строгие.

Алексей был совсем зелёный и самоуверенный. Думал, что всё знает. Думал, что ему никто не нужен. Думал, что сила огня делает его особенным.

Громов разбил эти иллюзии за первую же неделю. И начал учить. Не только магии, но и жизни. Терпению. Ответственности. Тому, что сила без контроля — это просто разрушение. Тому, что команда — это семья, которую ты выбираешь сам.

Командир был ему отцом больше, чем любой человек с кровным родством. Больше, чем биологический папаша, который бросил мать ещё до рождения Алексея.

И когда Громов собирался войти в разлом на Дворцовой площади, Алексей видел его глаза. Видел, как командир смотрит на этого парня, на Глеба. Как губы шевелятся, произнося что-то именно для него.

Это был не случайный выбор. Громов знал, что Дар получит именно этот парень.

А теперь его наследие лежит на земле и умирает. Потому что спас всех остальных. Точно так же, как поступил сам Громов.

— Алексей! — Ирина возникла рядом, протягивая небольшую сумку.

Руки у неё тоже дрожали, а глаза блестели от непролитых слёз, но голос оставался твёрдым.

Алексей быстро расстегнул молнию на сумке и достал шприц.

Зелёная жидкость внутри слабо светилась. Переливалась, словно живая. Даже сквозь стекло Алексей чувствовал исходящую от неё мощную энергию.

— Это ещё что такое? — Дружинин напрягся. Он боялся ещё больше навредить парню. — Что вы собираетесь ему вводить? Отвечайте!

— Экспериментальная разработка.

— Какая ещё разработка⁈

Времени на объяснения не было. Да его вообще ни на что не было.

— Она либо спасёт его, либо убьёт окончательно, — Алексей не привык врать даже в таких ситуациях.

Дружинин побледнел ещё сильнее. Хотя до этого казалось, что бледнее уже некуда.

— Но вероятнее — первое, — добавил Алексей. — У нас нет выбора! Он иначе точно не выживет!

Куратор посмотрел на залитое кровью лицо Глеба. На его неподвижную грудь. Он не мог решиться, ведь этот препарат мог как добить его, так и спасти.

Алексей потянулся к шее парня, но тяжёлая рука Дружинина перехватила его запястье.

— Мы не донесём его в таком состоянии до разлома. Он уже умирает прямо сейчас, пока мы тут спорим! — воскликнул Алексей.

Земля дрогнула. Сначала слабый толчок. Потом сильнее. Глухой гул прокатился по громадной пещере, заставляя вибрировать воздух.

С потолка посыпались камни разного размера.

Разлом рушился. Без этой твари-аномалии и Альфы мир начал схлопываться. Как карточный домик, у которого выбили несущую карту.

— Нужно срочно уходить! — крикнул Станислав сзади.

— Жди! — рявкнул Алексей, не оборачиваясь.

Ещё раз посмотрел на Дружинина. Но в