Путешествие идиота - Игорь Поль

В двери кто-то громко начал стучать. И голос сверху произнес: «Мисс Зори, здесь служба безопасности судна, лейтенант Макариос Масафакис. Прошу разрешения войти по безотлагательному делу». Лив проснулась, посмотрела на меня недоуменно и смутилась отчего-то. Потом натянула на себя простыню.

– Неплохо бы тебе одеться, Юджин,– так она мне сказала.

Почему-то она отводила от меня глаза. И отворачивалась, чтобы я ее лица не видел. Наверное, это оттого, что я голый был. Совсем. Тут я спохватился и начал свои трусы разыскивать. И только я успел в брюки влезть, как дверь уползла вверх и на пороге остановился красивый молодой человек с тоненькими усиками и голубом кителе. Он был выбрит так, что щеки стали синими, и еще он оказался весь в блестящих пуговицах, разноцветных значках и звездочках. На груди у него болтались какие-то сверкающие висюльки на толстых шнурах. И свет от него всюду отражался. И еще у него были большие красивые эмблемы во всех местах. В общем, он был неотразим.

– Мисс Лив, прошу извинить за вторжение. По данным систем наблюдения в вашей каюте находится капитан Юджин Уэллс. Нам срочно необходимо с ним побеседовать,– так он отбарабанил без запинки, а мы с Лив только глазами хлопали. А еще он ко мне повернулся и распорядился: – Прошу вас пройти со мной, сэр.

А потом Лив сказала возмущенно:

– Систем наблюдения? То есть за всем, что в каютах происходит, ведется наблюдение? Ничего себе – «корабль любви». Я подам на вашу компанию в суд, лейтенант!

И блестящий со всех сторон молодой человек отчего-то смутился и начал бормотать, что госпожа его не так поняла и никакого наблюдения не ведется, точнее, ведется, но исключительно в целях безопасности, при этом не всегда и не обязательно визуальное, а чаще просто посредством биодатчиков и… В общем, он совсем запутался и стал пунцовым. И на меня жалобно так посмотрел, словно я ему помочь чем-то мог. А из-за его плеча в каюту норовили какие-то люди заглянуть. И возбужденно в коридоре переговаривались.

А Лив тогда встала и простыню отбросила. И стала надевать чулки. И так сказала:

– Коли все равно за мной подглядывают, кому не лень, так чего уж теперь…

И мне незаметно подмигнула. А лейтенант уставился на нее и совсем дар речи потерял. Только блестел со всех сторон. А люди из коридора стали его сзади подталкивать и шеи тянуть, чтобы лучше видно было. И всё шипели что-то вроде «скандал, скандал». А потом лейтенанта кто-то схватил за плечо и назад дернул. И он как кукла в коридор вывалился. Только его висюльки и звякнули. И его место заняла Мишель. Она полуодетой Лив кивнула и сказала мне:

– Слава богу, ты жив! Я черт знает что думала!

И хотела ко мне подойти, но уж больно в каюте тесно было, и стол ей мешал. И еще она снова на Лив посмотрела, но уже внимательнее, а потом снова на меня. Хотя чего тут смотреть-то? И так все ясно. Даже такой, как я, догадался бы, в чем тут дело. Но Мишель себя в руки взяла и сказала:

– Извините за вторжение, мисс. Искренне сожалею. Вы позволите ненадолго забрать вашего мужчину?

Почему-то она сделала ударение на «вашего». А Лив перестала придуриваться, что-то на себя набросила и на кровать уселась. И ответила устало:

– Я полагала, что ваша пара распалась. Должно быть, я ошиблась. Из-за чего такая суматоха?

– В его каюте был взрыв. Ему повезло, что он не ночевал у себя.

И посмотрела на меня. А я ей улыбнулся. Потом надел рубашку, подхватил коробочку и пошел вместе с Мишель и тем блестящим молодым человеком. Но сначала обернулся и на Лив взглянул. А она так и сидела, придерживая ткань на груди. И смотрела на меня как-то просительно, что ли. А может, ей просто опять грустно стало. Я не успел разобрать. Потому что Мишель меня потянула за руку.

За нами шло много людей, и мужчин и женщин, и все они возбужденно переговаривались, а лейтенант впереди всех был, и вид у него снова стал значительным и гордым. Еще бы – в кои-то веки для него работа нашлась. Люди говорили, что это «безобразие» и что они будут жаловаться, а женщины почему-то больше всех возмущались и говорили, что такому отъявленному негодяю и контрабандисту, как я, не место в приличном обществе, и куда смотрела служба безопасности раньше, а те, что шли совсем позади, меня еще и «разнузданным развратником» величали, но уже не так громко. Правда, мне все равно было слышно. Так уж я скроен теперь – когда хочу, слышу все, что нужно. А Мишель мне говорила, чтобы я ничего не боялся и что скоро во всем разберутся и все будет в порядке. И еще – что она знает, чьих поганых рук это дело. А я и не боялся. Мне просто немного тревожно было из-за того, что так много людей на меня обиделись, а я ничего такого и не делал.

И так мы пришли к двери с надписью «Служба безопасности. Вход воспрещен». И меня внутрь завели. Лейтенант всех попросил остаться в коридоре. И никого не пустил. Только Мишель взяла и вошла следом. И сказала, чтобы лейтенант заткнулся. И еще, что если он будет открывать рот, то в следующий рейс пойдет трюмным матросом на каботажнике. И лейтенант с ней сразу согласился. Он вообще был очень вежливый молодой человек. Кроме того, на него столько всего свалилось, и я, и потом Лив, что он немного не в себе был, хотя виду не показывал.

И стал меня тогда этот лейтенант обо всем расспрашивать. О том, кто я и откуда. И куда лечу. Как будто он сам этого не знает. И про коробочку тоже спросил. Посмотрел на нее внимательно и спросил, что там внутри. А я ответил, что личные вещи. А Мишель сказала ему, что если бы там была взрывчатка или наркотики, то в космопорту меня бы загребли, как миленького. А лейтенант стал просить меня коробочку открыть. А я отказался наотрез. Потому что обещал довезти ее в целости и сохранности. А еще он говорил, что им тут не нужны неприятности и что безопасность перелета – его главная задача и еще много чего. И про традиции тоже чего-то сказал. Они тут с этими традициями совсем с катушек слетели. Даже такому, как я, видно. Еще лейтенант спрашивал, в котором часу я покинул свою каюту. И не было ли там чего-нибудь «взрывчатого». Я ответил, что ничего такого, кроме одежды, у меня нет. А он мне рассказал, что утром стюард принес завтрак, открыл двери моей каюты, и внутри произошел взрыв. И что каюта теперь превратилась бог знает во что, а стюард находится в судовом лазарете. А Мишель добавила, что взрыв был направлен внутрь каюты и был рассчитан на то, что я открою дверь и меня «разнесет к чертям». Тут я немного ее не понял, но по голосу догадался, что это не очень приятное дело. И я пояснил лейтенанту, что ничего про взрыв не знаю. Потому что у Лив ночевал. Потом посмотрел на Мишель и глаза опустил. И покраснел отчего-то. И она тоже стала в стену смотреть, будто там что-то интересное нашла. А потом лейтенант сказал, что оставит нас на минуту, и вышел в соседнюю дверь. А у стены остался хмурый охранник. Такой же, как те, что нас из казино провожали.