Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

Больше их не тревожили.

— А старшему Кощею всё равно пожалуюсь, — сегодня Тильки был доволен собой. Ребята даже не проснулись.

* * *

Открыли глаза мы в Тадж-Махале. Исполинская белая мечеть, строгая и великолепная, притягивала взгляд и наводила на мысли о гигантоманах прошлого. На деле, конечно, это оказался Болгар, столица Волжской Булгарии. Девушки получили запашные юбки, головные платки и накидки на плечи, чтобы соответствовать месту.

— Колодец Габдрахмана — это еще одна достопримечательность, тесно связанная с принятием ислама, — вещал экскурсовод. Я быстро переводил. — Свое название памятник архитектуры получил по имени ученика пророка Мухаммеда. Существует легенда: дочь одного хана тяжело заболела, и правитель по всей земле разослал послов, чтобы те нашли человека, согласного излечить девушку. Пришел Габдрахман, выслушал проблему, после чего нашел пригодное место и коснулся земли своим дорожным посохом. Забил источник. Когда ханская дочь испила из него воды, она избавилась от тяжелого недуга. Счастливый хан поговорил со своим окружением, и все они решили принять ислам, последователи которого могли творить такие великие дела. По сей день считается, что вода из этого источника обладает целебными свойствами.

Я шел, думая, как тяжело было бедняге Габдрахману. Даже если он был крутым врачом и мог использовать плацебо, ему все равно приходилось нелегко, ведь осматривать женщин было категорически запрещено. Даже если эта женщина больна смертельно, и осмотр поможет понять, в чем дело.

После возвращения из древнего города у нас еще осталось время покататься на метрополитене, оценить вечернюю подсветку главной мечети и забежать в местную кулинарию за ужином. Кавагути увидел цены, вдохнул воздух и поплыл.

— Пожалуйста, можно мне остаться здесь жить?

— Кавагути-кун, — я полностью разделял его мнение, — нам нельзя. Нас еще ждет… много что ждет.

— А что в качестве сувениров привозят из Казани? — Томоко интересовало, как бы поделиться увиденным с семьей.

Я перевел вопрос дяде, пока нам паковали еду.

— Фигурки Зиланта, значки, татарская посуда прекрасно годится на сувениры, ложки тоже… Чай отличный, рекомендую, но нужно на упаковку смотреть: многое издалека, не из Татарстана, особенно травяные. И, да, самое главное, что от нас везут — это казылык. Посылками отправляют.

— Кто есть Зилант? И казылык? — недзуми занес карандаш над блокнотом. Его русский быстро прогрессировал за одни сутки, но местные названия, написанные на каждом углу, заставляли буксовать. Они для меня-то были трудны.

— Татарский дракон и конская колбаса, — улыбнулся дядька.

Завтра был еще один день, за который нужно было успеть оббежать всю Казань и съесть коня. Чутье мне подсказывало, что с обоими пунктами проблем не будет.

Глава 5

Мы стояли посреди Казанского кремля и проникались внешним видом мечети Кул-Шариф.

— Первая мечеть на этом месте была построена в шестнадцатом веке. Потом пришел Иван Грозный и решил, что она здесь смотрится не очень. Он вообще не любил Поволжье и особенно Казанское ханство. Во-первых, ханства регулярно совершали набеги на Русь. Во-вторых, здесь не только находился центр развития наук, но и активно велось религиозное просвещение. А вот эта мечеть построена на ее месте совсем недавно и уже пятнадцать лет как главная. Сюда помещается шесть тысяч человек. В минаретах, — Тильки показал рукой, — пятьдесят восемь метров высоты.

— Много! — изумились все. Мусульманская архитектура доставляла визуальное наслаждение и слегка ломала шаблоны.

Тильки продолжал:

— Вон в том углу кремля резиденция президента Татарстана. Он мусульманин, как и его предшественник. Здесь есть не только исламские традиции, у нас живут и православные ребята. Вот для них есть, например, Благовещенский собор. Изначальный был вдвое меньше, а потом его веками перестраивали.

Собор, строенный-перестроенный и латаный-перелатаный, был зафотографирован и внесен в блокнот, но на нем особо не акцентировались, помня, что стоят на территории Татарстана, где на полторы тысячи мечетей приходится три сотни храмов. Христианскую архитектуру мы уже в Москве посмотрели.

— Эта милая штука — падающая башня. Вы знали, что в мире есть список из сорока падающих башен? — мои туристы послушно изумились, и я вместе с ними. — Ее отклонение от оси составляет почти два метра. И тут снова замешан Иван Грозный. Была правительница Казани, которую звали Сююмбике. Царь прослышал, что она прекрасна как рассвет, и не глядя предложил ей стать московской царицей. Сююмбике отказалась. Тогда Иван Грозный разгневался и осадил город, и начал стращать, что сотрет его с лица земли, если Сююмбике не согласится стать его женой. Та была умна и поставила ему условие: ты не трогаешь мой город, но строишь для меня башню вот такой высоты, и у тебя на это семь дней. Грозный, вживую увидев царицу, понял, что из Москвы в Казань ехал не зря, поэтому башню построил. А Сююмбике не горела желанием быть женой Ивана Грозного, сооружение оценила, забралась на него и бросилась вниз с самого верхнего седьмого яруса.

Ох уж эти дела давно минувших дней. Они умудрялись влюбляться даже не по портретам, а по словесным описаниям путешественников. Потрясающие люди.

— Так а почему башня кривая? — полюбопытствовал Изаму. — Как построили, так и держится?

— Не совсем. В одной части башни просел фундамент, она все-таки старая. Но сейчас она просто накренена и больше не падает. Починили, — Тильки развел руками.

Наступило время Зиланта. Змей-дракон сидел на многоярусном фонтане, его обнесли забором и активно охраняли. Тильки продолжал рассказывать, показывая на озеро за оградой:

— Есть старая легенда, по которой дракон Зилант когда-то обитал на горе у реки Казанки близ впадения той в Волгу. Гору прозвали Зилантовой. Потом он решил, что ему там не нравится, и ушел на озеро Кабан, где по сей день охраняет ханские сокровища царицы Сююмбике. Кабан бывает Верхний, Средний и Нижний. Очень длинный, если смотреть на карту.

— А зачем Зиланту ограда? — Томо старательно крутила зум, чтобы змей был максимально различим.

— А ты памятники в Москве видела? — задал встречный вопрос Кавагути. — Они же все блестят, их постоянно трогают. Туристам только волю дай, его сотрут до основания.

— Ууууу, — Томоко не преуспела в фотографировании. — Дядя Тильки, я хочу купить фигурку. Рассмотрю хотя бы ее.

— Без проблем, милая, — улыбнулся дядя. А я с удовольствием отметил, что при постоянном общении языковой барьер потихоньку снижается. Мне приходилось переводить всё меньше