Дебил с дубинкой. Том 1-6 - Артем Всеволодович Туров

То, что стрелков было четыре, и то, что я их всех настиг, я узнал не сразу. Только по слухам, ни один опытный следователь, который оказался на тех крышах, не смог удержать свой обед в желудке, а один из молодых стажеров по тем же слухам сошел с ума.

Так же говорили, что из крыши вырывались такие нечеловеческие звуки ужаса и боли, что живущий на последнем этаже молодой парнишка стал седым и лег в дурку с сильным расстройством.

Пусть звучит бредово после такого удара говорить об этом, но мне, а возможно и всему городу сильно повезло. Память с трудом выдавала фрагменты, как после расправы со стрелками я почему-то решил, что скопившиеся возле тел моих родных люди тоже враги, и я собирался спуститься и вырезать их с особой жестокостью. Если бы в тот момент я не поймал испуганный взгляд Бланки Боргес.

Примерно три секунды, ровно столько мой организм смог продержаться без убийств в израненном состоянии, а далее наступила спасительная тьма.

Говорят, нормальные люди после потрясения, когда теряют сознание, в первые секунды не могут вспомнить что произошло. К сожалению, со мной такого не было. Еще до того, как я открыл глаза, перед глазами уже всплыли тела моих жен. Мама — кажется выжила. Но это не точно.

Попытавшись резко встать, я понял, что привязан к койке.

— Спокойнее дружище. Мы привязали тебя для твоей же безопасности, ты не в себе.

Голос Гриши звучал глухо, и он отводил от меня глаза.

— Кто это был?

Внутри груди была сосущая пустота, и я даже знал, что это было. Вовсе не горе и не фантомная боль души. В этот самый момент под солнечным сплетением шло формирование демонического котла, и сперва я даже не мог понят, почему я свободно мыслю и даже могу говорить, в то время как сейчас должен был только мычать или рычать по-звериному, пытаясь рвать и убивать всех и все на своем пути.

— Пока непонятно. Прошло всего четыре часа с происшествия. Непонятно вообще, как ты остался жив.

— Только я?

— Сейчас лучшие целители города борются за жизнь твоей матери. У вашего рода какая-то феноменальная регенерация.

— Только мама?

— Никого другого не удалось спасти. Соболезную друг мой.

— Что за скопление за дверью палаты?

— Мой мастер…

— Предупредила, что я начну всех крошить и посоветовала сбежать из города?

— Из мира. Она вопила, чтобы я быстро спрятался в осколке и начал строительство портала в другой мир.

— Значит, тебе повезло с мастером. Она умная.

— Понятно. А теперь?

— Ты так и не сказал — кто за дверью палаты?

— Десять охотников второго ранга. Все, кто нашлись на тот момент в городе.

— Не помогло бы, скорее всего. Но кажись, я в норме. Хочу увидеть маму.

— Она в операционной.

— Ничего страшного. И что за пуля смогла пройти сквозь всю мою защиту? Что это было?

— Это, друг мой, пули из негатрума. Самый дорогой и запрещенный металл в этом мире. Ты, кажется, познакомился с этим материалом в столице.

— Значит, это были люди императора?

Что-то такое появилось в моем взгляде, что заставило Гришу отшатнуться от меня.

— Нет. Точно нет! Я спрашивал князя об этом, и он точно гарантировал, что это не люди из тайной канцелярии. Этот металл есть не только у нашей империи. Хотя достать его не так-то просто. Пока что непонятно.

— Освободи меня, чтобы я поскорее смог увидеть мать и свалить из города. Мне нужно срочно попасть в аномалию, иначе быть беде.

Теперь мне стало понятно, почему глаза отказывались работать. Невероятно дорогой способ убийства, который я должен был предвидеть, но как самоуверенный болван… Картина лежащих на земле жен с прострелянными головами вновь встала перед глазами, и я не смог сдержать слез.

Только мысли, что я должен хотя бы спасти мать, дали сил не расклеиться окончательно и не впасть в безумие. Одной этой мысли хватило, чтобы я хоть немного успокоился и, создав печать пальцами, телепортировался на метр от койки, освободившись заодно из пут.

— Веди меня к матери, а потом к…

— Я тебя понял.

— Парни могут быть свободны. Я не буду бросаться на людей, по крайней мере без причин. Пошли.

***

Трое сильных целителей вместе с хирургом стояли над операционным столом, а хирург повернулся чтобы громко матюгнуться, но заметив мой взгляд тут же застыл столпом. Я и сам встречался с демонами, и знаю какая аура их окружает. Приятным мое общество больше невозможно будет назвать.

Один из целителей был из рода Морозовых, тот, которому я дал дорогой подарок за лечение Анастасии. Мы хорошо с ним ладили, так что я обратился именно к нему.

— Ты ведь умеешь вливать свою ману в чужое плетение?

Смотреть на маму без содрогание было нельзя. Половина лица просто отсутствовало, а череп взорвался, обнажая мозги. Но ее сердце пока что билось.

— Сейчас я создам заклятие и подсвечу входные точки, а вы трое начнете вливать свою ману.

К сожалению, каким бы гением я ни был, но моя нейтральная или огненная мана банально не могла лечить. Можно было, конечно, создать преобразователь, но с ужаснейшим кпд, так что резерва не хватило бы.

Не сказать, что я был в своей лучшей форме. Душа рвалась от боли, а внутри груди была сосущая пустота. Приступы ярости и горя нападали на мой мозг каждую секунду, но закаленное железной дисциплиной естество пока что держалось.

Без костылей в таком состоянии у меня ничего бы не вышло. Просто я не смог бы в достаточной мере сконцентрироваться. Но левый глаз после изъятия пули работал, так что руны одна за другой начали складываться передо мной в причудливую вязь высшего заклятия.

Говорят, «Поцелуй богини Каори», безумно сложная конструкция из рун, которую по слухам дала людям сама богиня жизни одного из миров, могла поднять даже мертвеца. Но, к сожалению, это были всего лишь байки. Просто мало какой целитель мог показать такой уровень. Я сам ее выучил только чтобы насладиться безумно красивым шедевром магической мысли, но наполнить ее маной не мог. Хотя для моих экспериментов всегда хватало помощников, в том числе и лекарей.

— Начинайте вливать ману через эти три светящиеся точки. Залейте всю ману