Сильные не убивают - Яна Каляева

нет смысла — китайцы бдительно таращатся на дверь. Остается зайти следом за кем-то из них, завернувшись в его тень. Я тренировалась. Это получалось. Ну, чаще, чем не получалось. Вроде свет сумеречный, какой надо… авось кривая вывезет. В худшем случае уйду огородами. Попытаюсь. Должно получиться: люди — слабая раса, легкая добыча.

Шаги ботинок на толстой подошве. Плотнее заворачиваюсь в тень. Из переулка выходят трое китайцев в джинсах и одинаковых черных футболках. Два совсем щуплых, третий помясистее. Он и говорит в мобилу что-то на китайском. Минуту спустя дверь склада нехотя открывается. Мне везет — мелкота шмыгает внутрь первыми. Их тени совсем маленькие, а войти я могу только вместе с последним, иначе на меня тупо наткнутся. Тень при удаче прячет от взгляда — но никак не от прикосновения.

Ныряю в тень толстяка. Нос забивает едкий запах стирального порошка от его футболки — нездоровая какая-то чистоплотность. Затаив дыхание, проскальзываю за ним в дверь. Свет здесь тусклый, так что без проблем отхожу тенью в пустой угол.

Вошедшие начинают переговариваться с теми, кого пришли сменить — по-китайски, естественно. Открывается дверь во второе помещение — то, где по нашим прикидкам должна храниться тяга. В проеме возникает еще один китаец и присоединяется к беседе. Судя по интонациям, контрабасы чем-то обеспокоены.

Слышу, как бежит вода в унитазе за дверью. Тяга наверняка рядом со сливом.

— Похоже, у них проблемы с конкурентами, — шепчет Ленни в наушнике.

Ну да, все уроженцы Поронайска с пятого на десятое понимают японский и китайский.

Вроде это меня не касается. Жду. Начинаю уже уставать от тени, но пока терпимо. Китайцы возбужденно мяукают еще минут семь, потом трое наконец-то уходят. Толстяк запирает за ними дверь на ключ — запоминаю карман — и потом еще на засов. Ну что, пробил мой час?

Вопль из второй комнаты. Все устремляются туда. Что за нах?

— Они поймали вора, — растерянно переводит Ленни.

Но как? Я же здесь, а они бегут туда… Надо действовать, пока они не вызвали подмогу. Надвигаю газовую маску. Активирую гранату с «Эскейпом» и кидаю в дверь — они ее за собой не закрыли. Визгливая перебранка тут же смолкает. Слышу, как на пол жмякаются тела. Вхожу.

Стараясь не наступить на людей, в два прыжка подбираюсь к унитазу. Рядом с ним ящик — открытый, пустой. Но и упаковки от тяги нигде не валяются… их не вскрывали, я бы узнала густой болотный запах. Черт, где?

Без паники, время есть. Осматриваю комнату. Проверяю ящики конторского стола, шкаф, сумку с каким-то тряпьем… пусто. Ну не сожрали же китайцы мумиё, оно, кстати, в чистом виде — яд…

Так, стоп, почему тел семь? Одно сильно выделяется. Светло-рыжий пацан, на лице платок… и сумка через плечо, явно не пустая! Срываю сумку с безучастного тела — ну точно, в ней целых четыре пакета! Так вот что значит «поймали вора»! Что же, выходит, я теперь вор, который ворует у вора, который воровал у воров. К черту эти сложные конструкции! Пора валить.

Достаю ключ из кармана джинсов толстяка. Возвращаюсь в проходную комнату, отодвигаю засов, отпираю дверь… Свобода, вот так просто!

Нет, не так просто… Пацан. Мой, так сказать, коллега. Щуплый, как назло — минимум трое китайцев массивнее его, значит, придут в себя раньше. И обнаружат, что товара у них нет, зато есть вор — тепленький… Китайские пытки — они же не просто так вошли в пословицы? Как-то мне полезут в горло пирожки мадам Кляушвиц, если я буду знать, что подставила паренька? Совесть, ска…

Возвращаюсь. Хватаю рыжего под мышки и тащу к выходу. Тяжелый, зараза, хоть и мелкий… А я ловкая, но не такая уж сильная.

За порогом запираю дверь, ключ бросаю в сточную канаву. Срываю газовую маску — и так дышать трудно. Матерюсь сквозь зубы и оттаскиваю паренька в переулок, за мусорные баки. Спускаю платок с его лица… смазливая курносая мордашка, русский, наверно, и молоденький совсем. На воздухе он должен прийти в себя раньше, чем запертые внутри китайцы. А что с ним случится до этого, да и после… не моя печаль — шанс я ему дала. Как там было в моей любимой книжке? «С хабаром вернулся — чудо, живой вернулся — удача, патрульная пуля — везенье, а все остальное — судьба…»

Сквозь вонь мусора пробивается что-то еще… свежий пот здорового молодого парня, вот что это. Фу, нашла о чем думать! Не время сейчас — мумиё в опасности!

Для очистки совести заталкиваю тело глубже между мусорными контейнерами — и тут пацан распахивает глаза и смотрит на меня, блаженно улыбаясь. Черт, я газовую маску сняла, а обычную не надела!

— Красуха! — шепчет пацан и еще шире расплывается в улыбке.

Что еще это значит? Это на русском вообще? Вроде ряха у паренька самая что ни на есть рязанская. Да и ну его нах в самом деле. Скалю на прощание зубы и ухожу в тень. Способность уже на пределе, но на пару участков пути хватит. Трофейная сумка приятно оттягивает плечо.

— Солька, все чисто? — спрашивает Ленни в наушнике.

Могу наконец ответить:

— Чисто. Возвращаюсь на базу.

* * *

День с самого утра не задался. На утренней тренировке одна много возомнившая о себе девочка переусердствовала и потянула спину. Привыкла, что тело само знает, что делать, и выключила собственный мозг. А ведь и в прошлой жизни знала, что нагружать спину можно только при прямом позвоночнике…

Решила по такому случаю поваляться на диване и потупить в телефончик. А что такого, всем же иногда хочется поовощить, воровки экстра-класса не исключение! Но и тут поджидал горький облом: на телефоне закончился оплаченный интернет, а продление стоило несуразно дорого — 400 денег на месяц. Однако, когда поронайцы хвастаются своим быстрым мобильным интернетом, они почему-то забывают сообщить, что обходится он почти в полную зарплату работницы рыбзавода!

А я ведь вроде не на рыбзаводе работаю! Считала себя ужас до чего богатой… еще позавчера. Шутка ли — почти пять тысяч денег за четыре пакета тяги. Ну и что я сделала не так? Почти силой всучила Ленни его комиссию за сбыт и информационную поддержку, а заодно и квартплату за месяц вперед. Половину остатка отдала Токс в счет оплаты снаряжения. Все равно чувствовала себя богачкой! Поэтому меня не насторожило, что сияющий неоном японский магазин обуви был совершенно пуст, если не