Собери себя сам 2 - Александр Сергеевич Виланов

— Признайтесь в незаконном проникновении на территорию Хреданов и нападении на моих людей. После этого вас переведут в более комфортабельные условия, подобающие наследнице семьи. Мы отправим вашей семье претензию, дождёмся их ответа и решим, что делать дальше.

Уже третий раз за день он приходит и упрашивает признаться на диктофон. Надоел уже…

— Но процесс может затянуться, — продолжал Аврелий. — Возможно, не на один месяц. Вы ведь не хотите провести всё это время в камере, госпожа Эльва? Ведь в такой сырой тесной клетке ваша красота может потускнеть.

Это он так завуалированно намекнул, что без должной гигиены Эльва быстро превратится в вонючую замарашку?

В любом случае, ничего признавать она не собиралась. Сейчас она — пленница, которую Хреданы удерживают… скажем так, не совсем законно. Ведь дальше спорной территории она пока не забиралась (не успела, хех).

Рано или поздно отец хватится её. Рано или поздно он узнает, что его дочь отправилась в Занморх. Узнает, что она попала в плен к другой семье. И Хреданам придётся ответить на ряд неудобных вопросов.

А вот если Эльва признается во вторжении, то ситуация резко изменится в пользу Хреданов. Они обдерут Маркхейров до нитки, и Эльва станет позором семьи. Поэтому соглашаться она не собиралась. Подождёт, потерпит. Пусть даже придётся просидеть в этой камере полгода, или год.

Эльва глянула в узкое зарешечённое окно под потолком. На улице уже смеркалось. День подходил к концу.

В том, что её солдаты спасут её, Эльва сильно сомневалась. После атаки того экзора выжила хорошо если половина. Да и те будут изранены и дезорганизованы. У них ни за что не хватит сил на штурм заставы.

Что же до Рахта… Эльва не верила ему, вот что. Пусть Захар пытался его выгораживать, и даже приводил логичные доводы, но Эльва всё равно не могла избавиться от подозрений, что это Рахт их сдал. Так же, как Кирен Турвалис — её бывший возлюбленный. Прикидывался другом, а потом подставил ради своей выгоды.

А даже если Рахт не предатель, он явно не пойдёт на смертельный риск ради её спасения. Ведь он не член семьи, и не солдат. Они всего лишь временные партнёры. Не станет Рахт рисковать собой ради её спасения.

* * *

Мы с Эльвой всего лишь временные партнёры, и мне не хотелось бы рисковать собой ради её спасения. Поэтому я и потратил добрых полдня в ледяном замке. Чтобы нафармить фрагментов, купить новые игрушки и стать сильнее. Чтобы в штурме заставы не было никакого риска.

Когда мы добрались до места, на улице уже начало темнеть. На заставе включился прожектор и начал водить лучом света влево-вправо, подсвечивая подступы. Мы притаились в том же месте, где сегодня утром убегали от хреданцев — за укрытием к востоку от заставы.

— Эльва точно там? — спросил я.

— С вероятностью девяносто девять процентов, — ответил Септ. — Таких застав не строят по много штук. Если она тут стоит, значит, в радиусе пары десятков километров других нет. А значит, первым делом госпожу должны были переместить сюда. А вот завтра утром они уже будут решать вопрос о переводе её вглубь своей территории. Возможно, даже в город.

— Проще говоря, медлить нам нельзя, — сказал Захар.

— Если бы я собирался медлить, мы бы не пришли сюда, — сказал я. — Все готовы?

Солдаты кивнули.

Наш план состоял в том, что я и отряд Септа ударим в лоб, а отряд Захара проникнет на заставу с севера. Там начинался подъём к скале, с которого можно будет легко залезть на стену.

Я ещё раз проверил запас маны. Когда мы покинули ледяной замок, её было 62/100. То есть на элементаля, нескольких ледовиков и тренировки ушла почти половина. Пока шли сюда, часть успела восполниться, и теперь было 71/100.

Как мы выяснили опытным путём, больше всего её уходит на стрельбу. Бой клинками обходится намного дешевле.

Оболочка подъедает ману по чуть-чуть, по единичке в минуту, но если меня бьют, то расход усиливается.

Глаза потребляют ещё меньше, и только в режиме «обнаружения». Дневной и ночной режимы у них бесплатные. Точнее, у этих глаз это объединено в один режим. Я могу видеть и в темноте, и на свету, ничего не переключая.

В общем, если не злоупотреблять стрельбой и ловлей атак в лицо, то на штурм должно хватить.

— Выходим, — сказал я и вышел первым.

На скрытное проникновение мы не надеялись. С северной стороны застава примыкала к высокой скале, а с остальных было чистое снежное поле. Память сказала, что для скрытного проникновения туда понадобится невидимость или левитация.

Так что я шёл прямо через поле, не прячась. Септ и двое его подчинённых шли позади.

Свет прожектора, делая очередной пролёт слева направо, скользнул по нам. Сначала пошёл дальше вправо, но потом резко остановился и вернулся. Тут же прозвучал вопль со стены:

— Тревогааа!!!

Мы прибавили шагу. На заставе началась суета. По стенам забегали фигурки хреданских солдат. Один из них подбежал к баллисте. Вот сейчас надо не пропустить момент, когда она выстрелит…

А давайте-ка вот что попробую. Я активировал обнаружение магии. И сразу увидел голубой огонёк в том месте. Это наконечник болта баллисты, пропитанный морозной магией. Отлично, теперь мне хорошо его видно.

Баллиста выстрелила, и болт полетел в нас. Я раскрыл пространственную воронку и поглотил болт. И скомандовал:

— А теперь быстрее к заставе!

Мы побежали вперёд. Я увидел, как солдаты на стенах вскидывают арбалеты. Пока на нас светит прожектор, мы для них лёгкая мишень… Значит, нужно это исправить! Я прицелился, создал снаряд и выстрелил в прожектор. Раздался треск разбитого стекла, и прожектор погас. Мы оказались в темноте.

Но своим ночным зрением я видел, что солдаты на стенах не спешат опускать арбалеты. Похоже, они всё-таки попытаются выстрелить, пусть даже вслепую.

— Приготовиться к обстрелу! — скомандовал я и врубил защитную оболочку.

Щёлкнули арбалеты, в нас полетели болты. Большинство пролетело мимо. Один отскочил от моей оболочки, ещё один, судя по звуку, воткнулся в чей-то щит позади. Болезненных криков не раздалось, значит, все целы.

До заставы оставалось уже метров двадцать. Ворот там не имелось, так что хреданцам пришлось выбежать к нам навстречу. К шлемам у них крепились фонарики.

Я опустил руки, чтобы не было видно, как в них формируются снаряды. А затем резко вскинул их