Ревизор: возвращение в СССР 38 - Серж Винтеркей

официанта блюда. Тот держался так предупредительно, что было ясно, что ему известно значение этого человека в этой части Крыма. Минут через десять официант добрался и до нас, приняв и наш заказ.

Потянулось томительное ожидание. Я сидел так, что мне не было видно, что там делает Николаенко. Так же разместился и Мещеряков, все же наши лица самые приметные. Впрочем, если все сделать красиво, то ничего нам и не грозит. Не побежит же Николаенко в милицию жаловаться, что украли его черную бухгалтерию. Мало ли, если найдут, она не в те руки попадет, вряд ли он всех тут купил с потрохами…

Принесли еду, начали кушать. И вдруг слышу за спиной голос:

— Дорогие гости! Сейчас у нас будут выступать музыканты! Поаплодируем!

Эх, хорошо же все было… Ну, авось повезет, и фальшивить не буду…

Кто-то задел струны гитары, потом еще какой шум раздался. А затем неожиданно слышу прямо за спиной знакомый голос, раздавшийся на все кафе. Радостный такой:

— Павел Тарасович! Какими судьбами!

Твою же мать! Идея была — тихо пришли, сделав дело, тихо ушли. Конечно, не оглашая на все кафе свои персональные данные… Как же не вовремя! Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу!

Глава 9

Москва, Государственная библиотека имени Ленина

Андриянов знал, что Белоусова замужем. Она была не в его вкусе, и никаких планов он на нее не строил, так что встретиться нужно было так, чтобы это в ни в коем случае не походило на свидание. Мало ли у нее муж ревнивый, к чему ему лишние проблемы? Так что встречу с ней он назначил в Государственной библиотеке имени Ленина, сославшись в разговоре на то, что ему после этого необходимо ознакомиться по работе с кое-какой литературой. Нормальные люди в библиотеке свидания не устраивают, а придраться к тому, что двое знакомых там случайно встретились, даже ревнивому мужу будет сложно. Никто его не поймет. Это не в ресторане парочку поймать за столиком…

Белоусова была удивлена выбранным местом, но встретиться там согласилась. Так что в четыре часа он поприветствовал ее уже на входе, после чего они вместе пошли внутрь.

Библиотеку Андриянов прекрасно изучил еще со студенческих лет, так что быстро нашел им тихий уголок, в котором никто их не подслушает, а строгие библиотекарши не будут шипеть на них при попытке разговаривать.

— Так говорите, Валерия Николаевна, что-то уже и придумали после того нашего разговора?

— Ну а что? Если такой мужчина, как вы, готов меня поддержать, то я на многое способна! — игриво ответила та.

Андриянов чарующе ей улыбнулся, и она, наконец, перешла к делу.

— Мне вчера Бондарёва из канцелярии прямо в коридоре для Морозовой приказ передала. К нам в середине сентября приезжает большая делегация из Чехословакии. Человек двадцать пять. В начале сентября будет совещание, на котором все начальники отделов должны будут с предложениями прийти по мероприятиям и сопровождению членов делегации, кто уже чем занимается. Вот и хочу с вами посоветоваться. Что, если я этот приказ Морозовой положу куда-нибудь так, чтобы он как бы и был у нее, и в то же время она его не нашла, пока не станет слишком поздно?

— То есть, вы хотите, чтобы она пришла на совещание, абсолютно к нему не готовая, и ей влетело от начальства за это? — уточнил Андриянов.

— Совершенно верно! — подтвердила Белоусова, — я рассчитываю, что сотрудница канцелярии к тому времени уже забудет, кому она приказ отдала, мне или Морозовой, так что та не сможет доказать, что она его не получала. А если устроит скандал, уверяя, что не получала, то порывшись в ее бумагах, у нее их очень много по разным шкафам, приказ можно и найти. Сделаю это, как бы ей помогая. Достану этот приказ при Галие, чтобы Морозова не смогла отвертеться из-за свидетелей.

— Думаете, Галия не соврет, чтобы прикрыть начальницу?

— Да если и захочет, ей Морозова не даст. Она так устроена, что врать не умеет. Смирится и сознается начальнику, что приказ получала, и сама виновата, что его потеряла в том бардаке, что у себя на рабочем месте устроила.

— Ну, если все именно так, то я скажу, что это достойный первый шаг к месту начальника отдела! — сказал Андриянов, улыбнувшись, — правда, надеюсь, вы понимаете, что, скорее всего, за одну ошибку, пусть и серьезную, ее не понизят?

— Прекрасно понимаю! — кивнула Белоусова с заговорщицким видом, — значит, за ней обязательно последует еще одна, которая и переполнит чашу терпения Федосеева. Он у нас строгий!

* * *

Крым, Фрунзенское

Трубадур! За моей спиной оказался именно он, когда я встал и повернулся, чтобы поздороваться с ним. Нет, но какие шансы наткнуться на него за тысячу километров от Москвы! И именно в тот момент, когда мы должны были тихо прийти и тихо уйти…

Крепко пожав мне руку, он указал на один из самых дальних столиков.

— А там Лина сидит! Лина, подойди сюда!

Услышав это, Мещеряков тихо хрюкнул. Я повернулся к нему. Голова его была над столом, а плечи тряслись. Ржет, поросенок такой!

Лина подошла. По лицу было видно, что видеть меня она была не так и рада. Впрочем, это было взаимно. Но ради обрадованного внезапной встречей Трубадура мы поздоровались, словно добрые друзья.

Но если бы это было все… Трубадуру мало было того, что он уже привлек ко мне внимание всего кафе, и естественно, и Николаенко, он не унимался.

— А вон там, смотрите, и наш Чапай к выступлению готовится! Он вам тоже будет рад. А мы, вы не поверите, Павел Тарасович, полпобережья Черного моря с концертами прошли. И в Батуми были, и в Сухуми, и в Сочи, в Туапсе, Геленджике, Анапе, Феодосии! А потом отсюда дальше поедем по побережью, после до Симферополя, а уже оттуда и домой, в Москву! Эх, Павел Тарасович, какая встреча!

Переполненный светлыми чувствами ко мне Трубадур метнулся к Чапаю, и оттуда, из угла рядом с Николаенко, громко закричал:

— Товарищи! Сегодня с нами в одном кафе необыкновенный человек! Павел Тарасович Ивлев! Он и на радио выступает, и является журналистом газеты «Труд»! Вы бы знали, как он мне однажды помог!

Люди в кафе оживились, с интересом посматривая на меня. Ну надо же такой пацан, а уже и на радио выступает, и