Талант под прикрытием - Брендон Сандерсон

моего рта ладонь и очень осторожно выглянула из-за края стола. Я хотел было последовать ее примеру, но Бастилия буквально пригвоздила меня еще одним взглядом (я даже сквозь темные очки рассмотрел, как сверкнули у нее глаза). На сей раз, правда, я не послушался.

«Не она одна глазами умеет сверкать, – подумал я упрямо. – Не для того я тринадцать лет числился хулиганом, чтобы девчонка-ровесница как угодно мной помыкала! И не запугает она меня больше своей сумочкой с кирпичами…»

Я тоже выглянул из-за стола. И увидел темные силуэты, перемещавшиеся поодаль, по ту сторону гигантских стеллажей. Большинство, как мне показалось, были одеты в темные балахоны.

– Ученики Библиотекарей, – прошептал Синг, приподнимаясь рядом со мной. – Где-то в этой комнате Мастера припрятали один книжный томик. Он стоит не на месте, и они обязаны его отыскать…

Я невольно окинул взглядом нагромождения книг, уходившие, кажется, в бесконечность, и спросил:

– А они от старости не помрут, пока искать его будут?

Синг кивнул:

– Некоторые не выдерживают давления и сходят с ума. Обычно таких отправляют на повышение.

Я содрогнулся, глядя, как они движутся за стеллажами. Потом я увидел два намного более крупных силуэта. Эти были без балахонов.

Наоборот, их фигуры были сплошь ярко-белыми, и перемещались они, мягко говоря, несколько неестественно. Такой валкой походкой, держа руки широко расставленными. Они тяжеловесно тащились позади учеников. Некоторые несли большие кипы книг.

Я сощурил глаза, пристально вглядываясь. Белые силуэты были не просто яркими, они еще и светились, и от этого казалось, будто их окружала такая черноватая дымка. Вот они, следуя за учениками, завернули за угол и пропали из виду.

– Что это было? – шепотом спросил я. – Ну, те белые фиговины?

– Оживленные, – справляясь с дрожью, ответила Бастилия. – И вот что, Смедри. Когда Синг спотыкается – немедленно падай! Немедленно! Дошло?

– Так ты, – спросил я его, – когда падаешь, это значит, что возникла опасность?

– Ну конечно нет, – сказал Синг. – Я спотыкаюсь при опасности и просто тогда, когда это может оказаться полезно. В смысле, это относится к большинству моих падений.

– Хотела бы я сказать то же о твоем таланте, окулятор, – заметила Бастилия. – Может, объяснишь мне, каким образом ты умудрился испортить ковер?

Я посмотрел на ноги. Ковер вокруг меня превратился в скопище ничем не связанных нитей.

– Пошли, – сказала Бастилия. – Нельзя здесь засиживаться!

Мы с Сингом согласно кивнули, и наша маленькая группа двинулась дальше по краю пыльного книгохранилища.

Мы шли молча: встреча с учениками Библиотекарей напомнила нам о необходимости скрытного перемещения. Мне, впрочем, скоро стало очевидно, что в этой комнате Песков Рашида мы не отыщем. Тут, конечно, полным-полно было всяких закоулков (мириады стеллажей навевали на меня упорную мысль о палате в психушке, оборудованной для спятивших библиофилов), но в целом местечко не производило впечатления хранилища, куда похитители поместили бы предмет столь колоссального могущества. Нет уж, насколько я понимал, Пески Рашида следовало искать либо в запертом чулане, либо в лаборатории. А вовсе не на огромном складе вроде этого зала.

Заметив по правую руку выход на лестницу, я указал на него остальным.

– По-моему, нам стоило бы пройти этажом выше.

Бастилия подняла бровь:

– По-моему, мы тут еще не все проверили…

– Ну да, и по ходу дела не померли от старости, – сказал я. – Прикинь, сколько мы можем тут провозиться! У нас столько времени нет. И потом, как мне кажется, вряд ли тут что-нибудь спрятано.

Она спросила без обиняков:

– Ты осознаешь, что судьба мира зависит от твоего «вряд ли» и «мне кажется»?

– Он же окулятор, Бастилия, – напомнил ей Синг. – Если он говорит, что нам надо наверх, значит нам надо наверх. К тому же он, скорее всего, прав. Очень маловероятно, чтобы Пески засунули на книжную полку. Где-то в здании должна быть стеклодувная мастерская с горном, в котором выплавляют линзы. Если Пески здесь, то, скорее всего, именно там!

Бастилия вздохнула. Пожала плечами:

– Да пусть ведет, куда пожелает.

И, протиснувшись мимо меня, она первой пошла наверх по ступеням.

Если честно, я порядком изумился тому, что они решили меня послушаться. Я двинулся следом за Бастилией, Синг прикрывал наши тылы. Лестница была выложена камнем, и это снова навело меня на мысли о средневековых замках. Кажется, именно там бывают подобные лестницы – винтовые, целиком заключенные в каменную трубу. С окошечками из матированного стекла, едва пропускающего дневной свет.

Спустя несколько минут карабканья по крутым ступенькам я начал отдуваться.

– По-моему, – сказал я, – нам давно пора бы добраться до второго этажа.

– Обычное искажение пространства, – не оборачиваясь, отозвалась Бастилия. – Или ты на всем серьезе полагал, что Библиотекари втиснут свою базу целиком в такое небольшое здание, каким оно выглядит снаружи?

– Да нет, вообще-то, – ответил я. – Я же видел, как растягивалась аура. Я просто к тому, что долго нам еще наверх подниматься?

– Сколько надо, – отрезала Бастилия, – столько и будем идти.

Я только вздохнул и продолжил подъем. По такой логике, лестница могла тянуться вверх хоть целую вечность. Эта мысль меня почему-то не грела.

– Таким продвинутым ребятам, какими вы все время стараетесь казаться, – заметил я, – не грех бы предположить, что у Библиотекарей где-то есть лифты.

– Лифты, – фыркнула Бастилия. – Совсем уж каменный век.

Я сказал:

– Не такой каменный, как лестницы.

– Хватит чушь городить, – сказала она. – Обществу понадобились века, чтобы эволюционировать от лифта к лестничному пролету!

– Это кто еще чушь несет, – возразил я. – Сравнила тоже. Лифты гораздо прогрессивнее лестниц!

Бастилия оглянулась через плечо, спустила очки и смерила меня взглядом. Она, кстати, совсем не выглядела запыхавшейся, я заметил это и почувствовал раздражение.

– Не глупи, – сказала она. – С какой это стати лифтам быть прогрессивнее лестниц? Лестницы требуют больших затрат энергии для подъема, их труднее строить, и ходьба по ним гораздо полезнее для здоровья. По всем этим причинам их намного трудней совершенствовать. Ты что, сам себя не слышишь, когда пытаешься возражать?

– Могу тебя о том же самом спросить, – сказал я. – А кроме того, неужели тебе обязательно оформлять каждый свой довод как оскорбление?

– Не обязательно. Я делаю это лишь тогда, когда хочу оскорбить, – отозвалась она.

Повернулась и снова полезла наверх. Я вздохнул, оглянулся на Синга. Тот улыбнулся мне и передернул плечами, держа в руке спортивную сумку с оружием. Мы двинулись дальше.

«Лестницы, значит, гораздо продвинутее лифтов, – думалось мне. – Еще чего умного скажете?»

Пещеры. Пещеры, тень по стенам. Куски чизкейка…

Лестницу мы все-таки одолели. Она завершилась выходом в длинный коридор, сложенный из каменных глыб. По обеим его сторонам виднелись ряды мощных деревянных дверей,