Адмирал Империи – 54 - Дмитрий Николаевич Коровников

От «Афины» и «2525» к вражескому крейсеру устремился новый поток плазменных зарядов. Энергополе вражеского крейсера уже было серьезно ослаблено предыдущей атакой, и наши заряды быстро пробили его, добравшись до корпуса. На тактическом дисплее было видно, как плазма прожигает обшивку «Астрахани» в районе ракетных шахт.

— Прямое попадание по ракетным шахтам «Астрахани»! — воскликнул офицер наблюдения. — Фиксируем детонацию боеприпасов на борту противника!

На экране внешнего обзора мы увидели, как носовая часть вражеского крейсера озарилась яркой вспышкой — детонировали готовые к пуску ракеты. Цепная реакция взрывов прокатилась по всему кораблю.

— «Астрахань» разворачивается, — доложил офицер наблюдения. — Похоже, они пытаются выйти из боя.

— Не дайте им уйти, — скомандовал я. — Орудия главного калибра — огонь по кормовой части «Астрахани». Цель — двигатели.

Основные батареи «Афины» выпустили залп по отступающему крейсеру. «2525» присоединился к атаке, добавляя свою огневую мощь. Объединенный удар достиг кормовой части «Астрахани», буквально разорвав ее двигательный отсек.

— Прямое попадание по силовым установкам! — доложил Аристарх Петрович. — «Астрахань» потерял ход и вращается вокруг своей оси.

— Добейте его, — холодно сказала Таисия Константиновна. — Ещё один залп.

Наши корабли выпустили новый залп по беспомощно вращающемуся крейсеру. На этот раз плазменные заряды достигли его реакторного отсека, вызвав каскадную реакцию взрывов, прокатившуюся по всему кораблю.

— Тяжелый крейсер «Астрахань» уничтожен, — доложил офицер наблюдения, и в его голосе прозвучало облегчение.

На тактическом дисплее сигнатура вражеского крейсера мигнула и исчезла. На его месте осталось лишь облако обломков и раскаленного газа.

Но радоваться было нечему. Пока мы занимались «Ростовом» и «Астраханью», основные силы эскадры Суровцева продолжали обстрел нашего объединенного энергополя. Корабль сотрясался от постоянных ударов, и с каждым залпом мощность нашей защиты падала всё стремительнее.

— Мощность энергополя — шестнадцать процентов, — доложил офицер систем. — Множественные отказы в узлах генерации. Полное обнуление через два залпа.

Я посмотрел на Таисию — ее лицо было бледным, но решительным. Она понимала, как и я, что наша участь предрешена. Да, мы уничтожили, либо заставили отступить всего четыре вражеских вымпела из двенадцати, но оставшиеся восемь во главе с флагманом Суровцева по-прежнему имели подавляющее преимущество. Как только наше энергополе будет уничтожено, мы окажемся беззащитными перед их орудиями.

— Еще один залп, Саша, — тихо сказала она. — А потом у нас останется лишь нимидийская броня. Сколько она продержится?

— При таком интенсивности огня со стороны противника у «Афины» минут десять, не больше, — ответил я. — «2525» — и того меньше. У Айка легкая крейсерская броня, она выдержит минут пять под таким шквалом.

— Что ж, десять минут — в наших обстоятельствах это немало, — она слабо улыбнулась. — Достаточно, чтобы достойно встретить конец.

На мостике искрило несколько панелей, от одной стены отвалился кусок обшивки. Воздух наполнился дымом и запахом горелого пластика.

— Мощность общего энергополя — семь процентов, господин контр-адмирал, — доложил офицер систем, перекрикивая шум аварийной сигнализации. — Остались лишь крошки…

Я мысленно попрощался с экипажем, с моими офицерами, с Таисией и с самой «Афиной». Мы сделали всё, что могли. Мы сражались храбро и нанесли противнику ощутимый урон. Но войны не выигрываются только храбростью — нужны ещё ресурсы и удача. А удача сегодня была на стороне Суровцева.

Очередной залп эскадры противника достиг нас буквально через полминуты. Корабль содрогнулся так сильно, что даже я не удержался на ногах и упал на колени. Таисия устояла, держась за поручень капитанского кресла, но её лицо исказилось от усилия. А это по нам прилетело всего лишь несколько зарядов, пробившихся к корпусу.

— Энергополе окончательно выведено из строя и обнулено! — закричал офицер систем. — Повторяю: энергополе уничтожено!

— Приказ «2525», — выкрикнул я, обращаясь к Жиле, — пусть стыкуются с нами и весь экипаж переходит на «Афину»… Если останутся на крейсере — сгорят заживо, а так во внутренних отсеках линкора у нас еще есть шанс…

Аристарх Петрович кивнул и отвернулся отдавать распоряжение. Через минуту мы ощутили легкую вибрацию от стыковки с крейсером Айка…

Прошло уже минуть пять нашего непрерывного обстрела…

— Прямое попадание по корпусу через пять… четыре… — стараясь перекричать гвалт в командном отсеке, докладывал мне оператор.

Я поднялся, готовясь встретить конец стоя. Если нашим последним воспоминанием будет плазменный ад, пробивающий нимидийскую броню «Афины», я хотел встретить его лицом к лицу.

Но следующего удара не последовало.

Секунды шли, а корабль больше не содрогался от ударов. На мостике повисла тишина, нарушаемая лишь треском поврежденных систем и стонами раненых офицеров.

— Что происходит? — спросила Таисия, озвучивая мой собственный невысказанный вопрос. — Почему они прекратили огонь?

— Докладывайте, — потребовал я, поворачиваясь к офицеру наблюдения.

— Не понимаю, господин контр-адмирал, — растерянно ответил тот, вглядываясь в показания сканеров. — Эскадра Суровцева прекратила огонь. Они меняют боевое построение, разворачиваясь от нас.

— От нас? — переспросил я, подходя к его консоли. — Куда они разворачиваются?

— В обратном от нас направлении, — офицер указал на тактический дисплей. — Словно они… встречают кого-то ещё?

Аристарх Петрович, сохранявший молчание до этого момента, вдруг вскрикнул, указывая на дальний край тактического дисплея: — Александр Иванович! Смотрите!

Я перевел взгляд на указанную область. Там, на границе нашей зоны обнаружения, появились новые сигнатуры. Много сигнатур.

— Господин контр-адмирал, — голос офицера наблюдения стал напряженным. — Фиксируем приближение новой эскадры со стороны шестого квадранта. Тридцать шесть кораблей, боевое построение «клин», скорость сближения — максимальная.

Я наклонился над тактическим дисплеем, вглядываясь в данные о новой эскадре. Мое сердце учащенно заколотилось, когда я увидел идентификатор флагмана:

«Паллада» — линкор первого класса, флагман вице-адмирала Агриппины Хромцовой.

— Вот почему Суровцев прекратил обстрел, — пробормотал я. — Хромцова здесь.

Таисия подошла ко мне, вглядываясь в тактический дисплей:

— Агриппина Ивановна? Но она же один из командующих флотом первого министра. Это конец. Они взяли нас в клещи.

Но я не разделял ее мрачного настроя. Напротив, в моей душе затеплилась надежда — слабая, почти безумная, но всё же надежда.

— Поверь, Тася, — я повернулся к ней, позволяя себе слабую улыбку. — Если бы Хромцова пришла для нашего уничтожения, Суровцев не прекратил бы огонь. Он бы попытался быстро добить нас, чтобы получить все лавры себе.

— Что