Демон Жадности. Книга 2 - Юрий Розин

Ровно через четыре минуты тридцать секунд снаружи послышались последовательные звуки приземления семи пар ног.

— Корвин, Дивр! — я резко махнул рукой в сторону самых покалеченных. — Забирайте раненых в лазарет.

Парни кивнули и пошли между рядами коек собирать травмированных.

Я перевел взгляд на остальных.

— Остальные — со мной. Поможете этим идиотам не потеряться. — Я снова активировал тату на горле: — А ТЕПЕРЬ НА ПЛАЦ! БЕГОМ! ЛИЧНЫЕ АРТЕФАКТЫ ВЗЯТЬ С СОБОЙ!

Секунда тишины. Потом — топот сапог, лязг доспехов, сдавленное бормотание. Они двинулись к выходу, нестройной толпой, но уже без драк.

Плац встретил нас резким порывом ветра, метнувшим в лицо песок и мелкие камешки. Бойцы, конечно, построились, но очень условно: сбивались в кучки, перешептывались, бросали на меня взгляды — кто с ненавистью, кто с любопытством, а кто и с откровенным страхом.

Я покачал головой. Дисциплины ноль. Даже у меня на «Небесном Золоте» было лучше.

— Хамрон, — я кивнул в сторону левого фланга. — Выстрой их. Бьянка — правый. Нервид, займись центром.

Хамрон щелкнул каблуками, как на параде, и ринулся в толпу, будто бульдог в стаю овец.

— Эй, дылда! — он схватил за плечо долговязого парня, который стоял, сгорбившись, словно пытаясь спрятаться за спинами других. — Ты что, впервые в строю? Ростом выше всех, а стоишь, как мешок с дерьмом! Первая шеренга, быстро!

Бьянка тем временем ловко проскользнула между бойцами. Ее пальцы поправляли плечи, выравнивали интервалы.

— Не толкайся, — прошипела она девушке с ирокезом, которая пыталась пролезть вперед, толкая локтями соседей. — Или хочешь, чтобы я показала, как надо стоять в строю?

Нервид работал молча. Он просто брал за шиворот самых упрямых и ставил их на место, не тратя слов. Один парень попытался огрызнуться — Нервид лишь приподнял его на пару сантиметров от земли, посмотрел в глаза, и тот сразу заткнулся.

Я наблюдал, скрестив руки на груди. Наконец, шеренги выстроились, плюс-минус ровные, по крайней мере достаточно, чтобы соблюсти военную проформу. Уже не используя громкоговоритель, я представился.

— Старший лейтенант Марион. — Голос прозвучал ровно, но с той металлической ноткой, что заставляла даже самых отъявленных дебоширов на корабле замолкать. — С сегодняшнего дня — ваш командир.

— Опыта командования у меня немного, — продолжал я, — но вот опыта… усмирять буйных — более чем достаточно.

В третьей шеренге коренастый боец с перебитым носом усмехнулся. Я пристально всмотрелся в него, заставив встретиться со мной взглядами.

— В лазарете есть свободные койки. На неделю. На месяц. — Сделал паузу. — Навсегда. Выбор за вами.

Шевеление в строю затихло.

— Что касается начальства… — Я обвел взглядом шеренги, — им плевать. Как на меня, так, очевидно, и на вас. Спорю на свое звание: вас собрали чуть ли не со всей дивизии, потому что в своих подразделениях вы были никому нахер не нужны. И отдали мне, понадеявшись, что я смогу хоть что-то с вами сделать. — Уголок рта дрогнул в чем-то, отдаленно напоминающем улыбку. — Это, кстати, плюс. Значит, можно не церемониться.

Девушка с ирокезом во второй шеренге стиснула зубы, но промолчала. Хорошо. Уже прогресс.

— Если хотите выжить — будете слушаться. Без вопросов, без возражений. — Я резко развернулся. — Если нет… Ну, хотя бы умрете быстро.

Начал медленный обход строя, изучая лица. Грязь под ногтями у одного. Дрожь в руках у другого — абстиненция или страх? Ожог на всю щеку у третьего — явно не боевое ранение, скорее жестокое наказание.

— Теперь скажите мне, — голос стал тише, дружелюбнее, — за какие такие «заслуги» вас всех согнали в этот взвод?

Тишина. Только тяжелое дыхание где-то сзади и скрип кожаных ремней.

— Не хотите говорить? Зря. У меня плохая память на лица. Чем лучше мы познакомимся, тем проще мне будет не забыть о вас на миссии и вернуться за вами, если вдруг отстанете. Так что давайте познакомимся. Кто вы и почему здесь?

Из третьей шеренги вышел стройный молодой человек с аристократическими чертами лица, но в потрепанном мундире и с неопрятной трехдневной щетиной. Его тонкие пальцы нервно перебирали прядь темных волос.

— Я… э-э… — он кашлянул, поправляя очки с тонкой металлической оправой, — Меня зовут Лорик д’Арвиль. Вступил в Коалицию, чтобы… — его губы искривились в гримасе, напоминающей скорее оскал, — избавиться от дурного влияния. Видите ли, я должен был жениться на дочери торгового партнера отца. На девушке, которую видел всего два раза в жизни.

В строю кто-то фыркнул. Лорик покраснел, но продолжил, теперь уже с вызовом в голосе:

— Так что я записался. Добровольно. Но… — он развел руками. — У меня не получается нормально использовать ману, да и сражаюсь я плохо. Я уже четвертый год на стадии Кризиса Истории и не знаю, как подняться выше.

Я медленно кивнул, изучая его. Было заметно, что он много тренировался. Но некоторым было просто не дано. Или, по крайней мере, они так считали и этим гробили самих себя.

— Подумаем, что с этим сделать. — Повернулся к следующему. — А твоя история?

Из шеренги выступил дородный детина с лицом, напоминающим бифштекс после хорошей взбучки. Его маленькие глазки-щелочки сверлили меня с немым вызовом, а массивные кулачища с белыми шрамами на костяшках непроизвольно сжимались и разжимались.

— Гронд, — буркнул он. — Отец — командир Третьей ударной роты. — Он плюнул себе под ноги. — Решил, что армия сделает из меня «настоящего мужчину». — Его губы растянулись в ухмылке, обнажив сломанный передний зуб. — Вот только я не собираюсь становиться его копией. Ни одного приказа не выполнил и выполнять не буду. Пусть хоть расстреляет.

В строю зашевелились. Кто-то даже одобрительно засмеялся.

— Оригинальная позиция, — процедил я. — Посмотрим, как долго она продержится. — Перевел взгляд на девушку с ирокезом. — Твоя очередь.

Она резко шагнула вперед. Ее ирокез, выкрашенный в ядовито-синий, колыхался на ветру, как боевое знамя.

— Карина Вель, — представилась она. — Всю жизнь меня считали «всего лишь девчонкой». Думали, место мне на кухне, а не с оружием. — Она сжала кулаки, и я заметил, как мышцы на ее предплечьях напряглись. — Я пришла сюда доказать, что могу быть лучше любого из этих ублюдков.

Ее