Орден во всю спину 4 - Константин Владимирович Ежов

– Спасибо, Ярослав. Спасибо, что взял меня и сына с собой в крепость.

Слова звучали серьёзно, почти торжественно.

"Благодарность, полученная от старика Вана, +1!"

Косой махнул рукой:

– Да ладно тебе, старик. Мы не просто в крепость войдём, мы там тебе лавку продуктовую откроем.

Но Ван покачал головой.

– Нет, это будет не моя лавка, а твоя. Слушай, парень: деньги ведь твои. Ты рискуешь головой. Мне хватит того, если стану управляющим. Но учти одно – зарплату мне плати приличную.

Ярослав моргнул, удивлённый таким поворотом. Он и не думал, что Ван откажется от такой возможности.

– Ну ладно, – ухмыльнулся Косой. – Пусть будет так, как ты сказал.

Старик едва не поперхнулся. Ярослав снова показал себя в привычном амплуа – бесстыдного и прижимистого парня, для которого деньги всегда пахли приятно.

И тут Косой добавил:

– Но доля в лавке у тебя будет. Тридцать процентов. И всё, что заработаешь на своих лекарствах – твоё.

Ван приоткрыл рот, но слов не нашёл.

Ярослав сказал это не из щедрости. Он понимал: управлять магазином у него ни терпения, ни таланта нет. А Ван этим всю жизнь занимался. Пусть работает профессионал – а сам Косой пойдёт учиться. Теперь он хотел не только заработать денег, но и сесть за парту, хоть на короткое время стать обычным парнем.

Пока он разговаривал со стариком, Лев Станиславович Ланский, нахмурив брови, разглядывал Чудило. Он и раньше собирал о нём сведения – и о привычках, и о странных заморочках. И всё равно не мог смириться с мыслью: его брату достался в охрану настоящий сверх. Чудило легко разделался сразу с тремя подопытными, и зависть колола Ланскому душу.

Льва не оставляла горечь: ему так и не повезло обзавестись собственным сверхом.

А теперь он снова поймал себя на том, что мечтает – будь у него такой телохранитель, жизнь выглядела бы совсем иначе.

Чудило был обычным простаком. Ну какая уж там хитрость – с таким умом только в луже квакающим головастиком сидеть. Любой, даже не самый ловкий воротила из Консорциума Потанина, обвел бы его вокруг пальца за пару минут.

В глазах Льва Станиславовича Ланского тот же Косой был всего лишь смелым и опытным беглецом, не больше. Он никогда не видел за ним проявлений какой-то особой силы. И вдруг – рядом с Косым ошивается такой сверх, да ещё и называет его своим учителем! Откуда такая честь этому оборванцу?

Ланский был богаче, красивее, влиятельнее. За ним стояли деньги, связи и организация, перед которой другие склоняли головы. По всем правилам именно у него должен был быть такой последователь, как Чудило. Но нет, этот увалень выбрал Косого.

Думая об этом, Ланский подошёл ближе. Губы тронула ухмылка, глаза блеснули лукавым светом:

– Эй, Чудило, твой учитель ведь нищий как церковная мышь. Может, тебе лучше пойти за мной?

Чудило посмотрел на него пустым, но твёрдым взглядом и буркнул:

– Я не разговариваю с прихвостнями царя драконов.

Слово ударило Ланского как пощёчина. Кровь прилила к лицу.

– Чёртов псих! – едва не сорвался он на крик. – Совсем мозги промочил? Не мог бы хоть раз вести себя как нормальный человек?!

В этот момент вернулся Ярослав. Он увидел, как Ланский сидит напротив Чудила, и улыбнулся своей хитрой, почти наглой улыбкой:

– Что, Лев Станиславович, надумал с нами в Западный Рай махнуть, за священными писаниями? Мы как раз лошадь Белого Дракона потеряли… хотя нет, ты на драконью лошадь не тянешь. – Он нарочито окинул взглядом группу и вдруг, заметив Даунa, оживился: – Во! У нас ещё не хватает коромысла с парой корзин. Ты бы стал отличной бамбуковой корзиной!

Ланский так и вскипел. Молча развернулся и ушёл прочь, чувствуя, что остаётся слишком вменяемым, чтобы общаться с этими полусумасшедшими.

***

На рассвете грузовик снова был готов к дороге. Металл кузова остыл от ночной прохлады, но в нём всё ещё держался запах солярки и старого железа. Сегодня они направлялись прямо к Крепости 289.

Все остальные машины давно встали. Их баки опустели, моторы захрипели и заглохли, и тогда из мёртвых коробок выкачали последние капли топлива, чтобы хватило на единственную уцелевшую. Теперь бензина было с избытком, дорога до крепости была им по плечу.

Косой, сидя на борту, задумался: "А каково это – жить в крепости? Без постоянных погонь, голода и страха…" И вдруг спросил у Ульяны и её учеников:

– Ну и что там, в этой крепости? Как живут люди?

Ульяна помолчала, потом ответила, будто листала воспоминания:

– Там дети учатся в школах, спокойно. На переменах играют в баскетбол, шумят на дворе. Девчонки, если кто-то нравится, кричат из-под трибун, болеют за своих. Учителя, конечно, всё понимают… но чаще делают вид, что не замечают. Иногда, правда, звонят родителям.

– Звонят? – Ярослав моргнул. – Зачем?

– Чтобы пожаловаться, – улыбнулась она. – А родители уже наказывают своих отпрысков.

– Угх, – только и выдохнул Косой. – Хорошо, что у меня нет родителей.

В кузове на секунду стало тихо. Слова его прозвучали почти буднично, но в них чувствовалась пустота. Ульяна прикусила губу, хотела что-то сказать, да не решилась. Вдруг стало грустно – этот парень жил без того, к кому можно было бы вернуться.

Косой хлопнул в ладони:

– Ладно, хватит нюни разводить! Все по местам, трогаемся!

И тут он заметил: Ланский стоит на дороге и трижды кланяется в сторону, откуда они пришли. Там остались солдаты его бригады, те, что погибли ради него.

Вид у Ланского был спокойный, даже бодрый. Но Ярослав понял: за этой показной невозмутимостью пряталась боль. Просто Лев Станиславович не хотел, чтобы кто-то видел его слабым.

– Город прямо перед нами, – возбуждённо сказал Лёшка, вытянувшись из задней части грузовика и уткнувшись носом в мутное стекло маленького окошка между кабиной и кузовом. В его голосе слышался такой восторг, будто он увидел мираж в пустыне.

Слова подействовали на людей сильнее ведра холодной воды. Те, кто до этого дремал, тут же распахнули глаза, выпрямились, оглянулись – все нервные, измученные, но готовые встрепенуться. Дорога была тяжёлой, и заснуть здесь значило