Первый всадник - Алексей Валерьевич Шмаков

с тобой познакомиться пришла. И передать привет от Миры. Ещё она сказала, чтобы ты сильно не скучал без нас. Скоро увидимся. А теперь всё, мне пора. Чувствуешь? — девчонка начала принюхиваться, словно охотничья собака. Но я ничего не чувствовал. — Мой след уже взяли. Скоро поймают и опять ремня всыпят. Но я не собираюсь так просто сдаваться. Вы теперь мне должны, мальчики. Акуна-матата, смысл правды так прост!

— Акуна-матата, веселились в полный рост, — на автомате продолжил я, глядя вслед рыжеволосой бестии, уносящейся прочь на спине огромного кабана. А следом за ними улепётывало и всё войско этой девчонки с прибабахом.

— Пойдём, тотем всё ещё дожидается нас. Всё же мы пошли самым верным путём, — сказал я Семёну, который всё ещё не мог прийти в себя от увиденного.

* * *

— Никто из детей не пострадал. Максимум их гордость, после того как люди Ефремова устроили показательную порку этому детсаду. Многие родители даже прислали мне официальную благодарность. Особенно старших детей. Видимо, это позволило вправить многим мозги.

— Надеюсь, про появление вражеского отряда никто не узнал? — глядя в окно, спросил Борис Алексеевич.

— Рядом с отрядом наёмников видели Медведева и Голицына, но оба утверждают, что никого постороннего не заметили. Говорят правду. Или врут настолько умело, что наш лучший разумник не смог ничего обнаружить. Ещё и Елена Шуйская там отметилась. Натравила на наёмников лесную живность. Они основную работу и сделали. Её уже поймали и вернули родителям. Никаких утечек с их стороны не будет.

— Кто посмел сунуться в империю и угрожать одному из всадников?

Романов тяжело вздохнул и налил себе коньяку, прежде чем начать отвечать. Императору это было понятно, и он ждал, не пытаясь давить.

— Судя по обнаруженным нашивкам, это были бойцы «Змеиного Ковена».

— Что забыли островитяне в империи? У нас вроде никогда не было никаких спорных вопросов. Да вообще никаких вопросов. У нас и дипломатические каналы не налажены. Ковен, вроде, наёмники, считающиеся лучшими в Тихом Океане. И где-то я слышал, что у них есть свой кодекс чести, по которому они не принимают заказы на детей.

— Вот и мои люди ломают головы. Змеиный Ковен — очень известная организация в определённых кругах, но их людей раньше никогда не видели на нашем континенте. Пока все склоняются к тому, что сумма контракта была настолько велика, что даже островитяне решили поступиться своими принципами. У нас нет других вариантов, за кем они заявились в Светлый, кроме наследника первого всадника. Получили заказ на его ликвидацию. Остальные слишком хорошо защищены.

Император даже не повернулся, но Романов ощутил его гнев. Ощутил по полному отсутствию магии и деактивации всех артефактов, с которыми он никогда не расставался.

Но всё быстро вернулось в норму. Годунов был отходчивый и никогда не срывал злость на ком-то, кроме виновных.

— А как там прошло это соревнование?

— Медведев забрал себе тотем, а первое место отдал Семёну Голицыну. Сказал, что ему совершенно не нужен приз от Годуновых.

Только сейчас император повернулся, словно не поверил в услышанное.

— Что же там за тотем такой был, раз он лучше приза от императорской семьи?

Романов закашлялся и явно смутился, чем подогрел интерес императора ещё сильнее.

— Воздушный шарик.

— Опять сиськи?

— И они тоже. На этот раз всё целиком. То есть вместе с телом весьма узнаваемой для жителей империи личности. Если бы я не знал, что Благославенный уже отправился в мир иной, то решил бы, что это его рук дело.

Пару секунд император пребывал в замешательстве, а затем улыбка сама появилась у него на лице.

— Неужели тем шариком оказалась Орлова?

— Она самая. В купальнике, с телом девяностолетней женщины и надписью на латыни — LUPA. Перевод нужен?

Император отрицательно покачал головой.

— Петя, делай что хочешь, но переверни всю империю. Загляни под каждый камень, в каждую трещину, нору, дупло. Доберись до дна даже самых глубоких луж, но скажи, что Симонов действительно мёртв. Кто ещё, кроме него, додумается до подобного?

— Только Благославенный не боялся гнева своей бывшей жены. Я вот теперь думаю, как бы удержать её от визита в Светлый? Максим тащил тотем за собой на ниточке с таким счастливым выражением лица… Было много свидетелей, и даже кто-то снимал.

— И, конечно же, ты в той неразберихе, что началась после выявления агентов Ковена, не смог проконтролировать всё? — император ехидно посмотрел на друга, и тот кивнул ему. — Езжай-ка, Петя, в Светлый и жди. А я пока попробую перехватить эту старую бестию. Вроде у неё ещё осталось уважение к императору.

— Как будет свободное время, загляни на почту. Я скинул видео, — едва сдерживаясь, сказал Романов, но через мгновение он услышал смех императора и с удовольствием присоединился к нему.

* * *

— Кто это прислал? — яростно спросила Любовь Орлова, некогда Симонова, одна из сильнейших магов империи и очень склочная натура.

Слуга принёс ей ноутбук, на экране которого была выведена фотография какого-то мальчишки лет шести, в белой майке и синей панаме с изображением смеющегося смайлика. А в руках у мальчика была верёвка, к которой привязан воздушный шарик, выполненный точной копией Орловой. В купальнике с огромным бюстом, и на этом шарике было написано «Проститутка» на латыни.

— Я уверена, что этот ублюдок всё ещё жив! Больше никто не осмелится выкинуть подобную шутку. Виктор, подавай машину, мы едем искать этого мальчишку, он мне расскажет, где взял шарик. И вообще всё, что я не спрошу!

Глаза старухи налились жидким огнём. Изо рта у неё стали вырываться языки пламени, а из носа и ушей повалили тонкие струйки дыма.

Она едва сдерживала себя, чтобы полностью не вспыхнуть. Но ремонт после подобного обходится слишком дорого. Даже для мага её уровня и достатка.

Слуга уже стоял в огнеупорном костюме и ждал, когда госпожа подтвердит свои распоряжения. Но раньше, чем это произошло, раздался телефонный звонок, и он поднял трубку.

— Госпожа, это Борис Алексеевич Годунов. Сказать ему, что вы сейчас не можете подойти?

Орлова закашлялась, подавившись собственным дымом, и начала размахивать руками.

— Для императора я всегда свободна, — прохрипела она. Затем прокашлялась и только после этого взяла трубку. — Борис Алексеевич, вы же уже видели? Кто-то должен ответить. Шутки старого маразматика преследуют меня даже после его смерти. Это издевательство!