Амарант - Мигель Аррива

Значит, в ближайшее время его не тронут, если, конечно, он не зайдет слишком далеко. Намеками Данте и так дал понять, что ему известно многое. Он затеял опасную игру, поставив на кон свою жизнь, но его это не волновало.

Лишь бы собрать головоломку. Разгадать загадку. Найти ответ.

Остаток вечера он просидел у компьютера, пытаясь найти хоть какую-то информацию о Джеймсе Дине. Но на имя в поисковике выплывали тысячи фотографий известного актера, погибшего в автокатастрофе в зените славы. Запрос по «Звездному свету» тоже ничего не дал. Совместив ключевые слова, Данте принялся просматривать страницу за страницей, ожидая, когда среди всевозможных логотипов и персонажей актера проскользнет нужное лицо.

После четырех часов безуспешных поисков ему все же удалось раздобыть две фотографии. Первая, маленького размера и кошмарно нечеткая, изображала главу компании «Звездный свет» на каком-то приеме. Фото было очень похоже на то, что напечатали в газете. На второй фотографии такого же качества Джеймс Дин сидел в кресле, положив ногу на ногу. Черный костюм, темно-синий галстук. Сигара в руке. Образ преуспевающего бизнесмена.

Разочарованно вздохнув, Данте вытащил из кармана джинсов колоду и начал тасовать.

Ночной кошмар

Розалина позвонила через час, когда он уже сидел за рулем нового автомобиля, и продиктовала адрес. Амарант дождался ночи, продолжая кружить по улицам города. Среди дня слишком опасно заявляться в гости. Будь его воля, Амарант ни за что не сунулся бы в пасть льву, но, судя по словам Розалины, опасности этот тип не представлял. Кроме того, что ему было известно имя.

К имени демоны относятся очень трепетно, оберегая его, как ребенка. То, что Амарант сказал его Розалине, – грубое нарушение правил. Смертные не должны вмешиваться в дела демонов, а знание имени давало определенное преимущество. Оно позволяло научиться управлять носителем.

Розалина не знала об этом. Да, он открыл свое имя, но обо всем остальном предпочел умолчать. Даже самые преданные люди могут оказаться волками в овечьих шкурах, и Амарант не хотел рисковать. А если принять во внимание то, как смертные любили пороть горячку, легко вообразить, что они могут натворить, имея такую послушную игрушку, как демон. Именно поэтому он и запаниковал, когда Розалина упомянула цветок.

Дом, где жил этот человек, представлял собой кирпичную пятиэтажку. Окна были темны, лишь на пятом этаже горел свет. Именно в том окне, на которое указала очаровательная помощница.

Амарант поднялся по пожарной лестнице, время от времени оглядываясь. Несмотря на ночь, мог найтись какой-нибудь старичок, страдающий бессонницей, которого он мог не заметить.

Добравшись до нужного окна, Амарант осторожно заглянул внутрь.

Комната оказалась небольшой, из всей мебели тут была только кровать и компьютерный стол. Тот, кто знал самое сокровенное, спал, положив голову на скрещенные руки.

Амарант с удивлением разглядывал спящего. Розалина частично описала его, но все равно демон ожидал что-то более впечатляющее. Парню на вид – около двадцати лет, но разглядеть лучше демон не мог: темные волосы падали на лицо. Похоже, он жутко мучился от бессонницы, и сейчас наслаждался кратким мигом благословенного сна.

Проникнуть в квартиру не составило никакого труда – этот человек оставил окно открытым. Амарант был уверен, что он не проснется, однако на всякий случай немного укрепил его сон. Раньше демон частенько занимался этим, потом приоритеты поменялись. Но навык остался.

Амарант с любопытством рассматривал квартиру. Люди часто окружали себя ненужными вещами, безделушками, вычурными картинами, но этот человек вел аскетичный образ жизни. Никаких личных мелочей, кроме колоды карт, рассыпанной на столе, и черной куртки, валяющейся на кровати. На экране компьютера мерцала заставка, рядом мигал зеленый огонек принтера. Свет шел от лампы, стоящей на полу у стены.

Повернувшись к ней, Амарант тихо присвистнул. Вся поверхность была заклеена газетными вырезками. И в самом центре розовела распечатка.

Цветок амаранта.

Страх снова полез в нутро демона, сжимая стальными кольцами. Этот человек целенаправленно искал его, знал о нем все. Еще никогда за всю свою долгую жизнь Амаранту не приходилось иметь дело с одержимым.

– Кто ты? – прошептал он, поворачиваясь к мирно спящему врагу. – Зачем ты меня ищешь?

Чтобы найти ответ на этот вопрос, Амаранту следовало бы изучить стену, но чего у него не было, так это времени.

Он решил прочесть мысли спящего. Проникнуть в сон. Наслать такой ужас, чтобы пропало все желание продолжать поиски.

– Ты забудешь даже собственную мать, – прошипел он.

Видение возникло перед его мысленным взором. Два человека, мужчина и женщина лежали, обнявшись, на песке. Кровь накатывала на ноги вместо прибоя. Волосы спутались, слиплись. Глаза были открыты. Люди влюбленно смотрели друг на друга, хотя давно были мертвы.

Амарант в замешательстве замер. Ему даже не требовалось насылать кошмар – этот псих и так в полной мере ими страдал! Разве нормальному человеку будет сниться такое?

Он тряхнул головой. Не время расслабляться.

Он заставил трупы сесть и протянуть руки к тому, кому они снились.

«Иди сюда! – звали они. – Иди к нам, милый!».

Человек дернулся, но не проснулся. Задышал часто-часто, легкий стон вырвался из груди. Ладони сжались в кулаки.

«Иди же! Мы ждем тебя!».

– Амарант, – прошептал он. – Я… я найду тебя.

Демон замер. Произнесение собственного имени подействовало на него, как ушат холодной воды. Образ сна погас, будто кто-то щелкнул выключателем. Амарант попытался вновь проникнуть в голову спящему, но ничего не вышло. Тот лишь зашевелился, готовый вот-вот проснуться.

Мысленно выругавшись, Амарант бросился к окну.

Боль воспоминаний

Данте проснулся среди ночи. Сердце колотилось, как птица в клетке, тяжелое дыхание с хрипом вырывалось из горла. Проклятая голова визжала от боли, в ней набатом стучало единственное слово.

«Амарант, амарант, амарант».

Чертов цветок, когда же он перестанет ему сниться! Неужели за столько времени память нисколько не поблекла? Говорят, что время лечит. Абсолютная ложь. Раны затягиваются лишь на поверхности, но продолжают кровоточить глубоко внутри.

Уловив боковым зрением какое-то движение, Данте повернул голову.

Занавески мирно колыхались на сквозняке из приоткрытого окна. Никого, кроме него, в комнате не было.

– Проклятье, – пробормотал он, обхватив голову руками. Боль не уменьшалась, наоборот, прикосновение только усугубляло ее.

«Амарант, амарант».

Он слишком часто думал о нем. Слишком часто цветок являлся ему в кошмарах. Но за все это время – никогда с такой ясностью. После отвратительных трупов, протягивающих руки, он на мгновение увидел его – каждый цветочек в соцветии, каждый лепесток этого проклятого растения. Видел, как колышутся на