Война на пороге твоем - Дмитрий Сергеевич Самохин

В несколько прыжков преодолел два этажа и оказался перед дверью. Толкнув ее, упал и откатился в сторону, ожидая выстрелов. И они не заставили себя долго ждать. Дверь разлетелась в щепки.

Дождавшись паузы, бросился зигзагом к противнику, который замер на краю крыши. Он продолжал стрелять. Воздух вокруг меня буквально был нашпигован свинцом. Я легко уворачивался от пуль, неумолимо приближаясь к цели.

Я почувствовал неуверенность, охватившую врага. Когда до него оставалось всего несколько шагов, он все‑таки шагнул в пропасть. С края крыши я разглядел скрюченное тело перед парадным входом в «Отель».

Сзади послышался шум. Я упал на спину и откатился в сторону, вскидывая «Шторм» и готовясь к отражению атаки.

— Полегче, Ларс! — проревел Крысобой.

Я опустил «Шторм» и встал с бетона.

— Взял ублюдка⁈ — Крысобой приблизился ко мне.

— Спрыгнул с крыши. Марк глянул вниз.

— Вот урод! — Он выругался и сплюнул вниз. — Совсем больной на голову! Почему он предпочел подохнуть, чем оказаться в наших руках? И вообще, как он здесь оказался?

— Давыдов… — высказал я очевидное.

— Надо кончить этого сопливого урода! — злобно заметил Крысобой.

Мы направились к номеру тщедушного. Он находился на нашем этаже, только в другом крыле. Но там никого не было.

— После того, что произошло, глупо было надеяться, что он станет нас дожидаться! — заметил я.

Крысобой согласно кивнул и переспросил:

— Неужели это он?

— Кроме нас, в этом клоповнике людей вроде нет.

Мы направились к себе. Каково же было мое удивление, когда в номере рядом с Музыкантской я увидел тщедушного! Он стоял перед ней на коленях и держал ее за руку.

— Что здесь, разрази меня космос, происходит⁈ — рявкнул Марк.

Давыдов подскочил.

Я пересек комнату одним прыжком и схватил его за грудки.

— Я услышал… выстрелы и… это… бросился проверить, что… происходит… — залепетал он.

— Отпусти его, Русс. Он ничего плохого не сделал! — пришла на помощь хлюпику Музыкантская.

Я с сожалением выпустил его, испытав разочарование удава, которого хозяин сматывает с захваченной в смертельные объятия жертвы.

— Что здесь вообще произошло? Какого дьявола, Русс, ты открыл посреди ночи пальбу? — вскинулась Рената.

Я отметил про себя, что она одета. Видно, до появления Давыдова успела привести себя в порядок.

— Здесь были двое. Одного я кончил тут же… Оглянувшись, я ткнул пальцем в груду серой одежды возле стены.

— Второй спрыгнул с крыши. Я видел это! — подтвердил Марк.

Я подошел к одежде, склонился над ней. Тело отсутствовало! Какая‑то вязкая слизь… Будто после смерти тень истаяла.

— Все, что осталось от того, которого я подстрелил! — сообщил я.

— Ну и муть! — скривилась Музыкантская. — Откуда они здесь взялись?

— Спроси у своего прихвостня! — буркнул я. Давыдов побледнел и засуетился.

— При чем тут я⁈ — воскликнул он.

— Ты — единственный, кроме нас, человек здесь! — веско заявил Марк.

— А вдруг вас пытались убить эти, — хлюпик с презрением кивнул головой в сторону двери, — с сервиса?

Крысобой взглянул на меня, будто спрашивая, возможно ли такое. Что я мог ему ответить?

Если нас пытались убить по наущению рииегов, то возникают два вопроса: кто исполнитель? зачем это понадобилось Ушедшим Из Мира?

— Не думаю, что в нападении виновны рииеги, — отозвался я. — Но они могли бы знать об этом

Крысобой одобрительно хмыкнул.

— Ну, главное, что все хорошо, что никто не пострадал! — засуетился Давыдов.

— Если ты не замолчишь, то здесь точно появится один пострадавший! — пообещал Марк.

Давыдов смолк, испуганно глядя на Крысобоя.

— Вам лучше уйти, — предложила ему Музыкантская.

Тщедушный поднялся, окинул нас взглядом и со словами: «Если что — зовите!» — удалился.

— Ты понимаешь, что здесь происходит? — обратился ко мне Крысобой.

— Кто‑то пытается нас остановить, — ответил я. — Скорее всего, гоевинские прихлебатели. Себастьян явно не хочет, чтобы мы получили поддержку рииегов.

— Но как они, — Рената презрительно кивнула в сторону груды серого тряпья, — пробрались на планету и сюда?

— Думаю, опустились, как и мы, где‑то неподалеку. Я говорил и сам не верил в свои слова.

— Нас остановили при подлете к системе Рииегов, а этих пропустили? — усомнилась Рената. — Тебе вообще знакомы такие существа? Кто это? — Надо посмотреть на того, что на улице, — сказал Крысобой и вышел из номера. Несколько минут он отсутствовал. Я молчал. Рената хмурилась и смотрела в черное окно. Вернувшись, Марк сообщил:

— Со вторым — то же самое.

— И как это понимать? — спросила Рената.

— Я никогда не видел подобных существ. Думаю, они близки к человеку, хотя и сомневаюсь, что это природное, — отозвался я. — Что‑то подсказывает мне: эти существа суть изобретение джантшун. Они занимались экспериментами на себе подобных.

— Давно хотел спросить тебя, Ларс, — вклинился в разговор Марк, — чем отличаются джантшун и люди?

— Обе расы — гуманоиды. Но джантшун более сложный тип. Легче приспосабливаются к существованию. У них более развит инстинкт самосохранения. Они более сильные. Люди гораздо слабее и медленнее… Я и сам не все знаю. Многое сокрыто от меня. Я ведь только в начале пути познания самого себя. Вот еще что важно: Джантшун — прараса. Люди появились намного позже.

Я умолк. Крысобой потоптался на пороге и сказал:

— Надо сообщить хозяевам. Пойду поищу кого из них.

Он вновь ушел. Я остался наедине с Ренатой. Мы молчали.

На этот раз Крысобой отсутствовал дольше. Вернулся через полчаса в сопровождении двух булыжников, которые плыли над полом. Цвет их тел не был однотонным. Черные поверхности переливались пурпурными всполохами.

Я обратился мысленно к Ушедшим Из Мира, и они откликнулись.

«Приносим свои извинения. Мы не знаем, как это произошло. И не можем сказать, как эти существа пробрались сюда. К сожалению, мы не смогли обеспечить вам покой и защиту. Мы будем думать. А останки заберем, дабы понять, что это такое».

Булыжник приблизился к груде серого тряпья. Из него появился отросток, напоминавший высохшую виноградную плеть. Конечность рииега будто всосала с пола все.

«Будь готов, Первопришедший: завтра за вами придут. Состоится заседание Артериального Кряжа, где будет решаться