Анафема - Сергей Чекмаев

Подъездная дверь захлопнулась за Чернышевым, электрозамок клацнул, и дождливая осенняя сырость осталась позади. В подъезде царила затхлая сырость. Артем пробрался через темноватый холл, заставленный картонными коробками — видно кто-то из соседей переезжал — и подошел к лифтам. Их было два: один старый, темный, скрипучий, еще советских времен, а другой — довольно новый: с металлической облицовкой кабины, кнопками-светодиодами и яркой лампой дневного света под потолком. Артему нравилось ездить именно в новом — и приятнее, и чище. Старый лифт давно уже загадили бомжи и собаки, уборщица даже и не пыталась его отмыть.

Артем втайне надеялся, что приедет именно новый, металлический. Но — не повезло. Перед ним тут же распахнулся зев «советского» лифта, откуда пахнуло застарелой вонью. А может и не застарелой — похоже, что эрдельтерьер Васи-Голыша, соседа по площадке, опять не дотерпел до утренней прогулки.

Чернышов несколько раз глубоко вдохнул, задержал дыхание и заскочил внутрь. Нажал на кнопку восьмого этажа, и древняя коробка, скрипя и подпрыгивая, поползла вверх. Как обычно, до самого верха Артему воздуха не хватило, и пришлось пару раз глотнуть омерзительно-кислой дряни.

К счастью, двери почти тут же распахнулись, и Чернышов поспешно вывалился на площадку.

Прямо перед ним оказался Вася-Голыш — крепкий тридцатилетний мужик, весь какой-то гладкий и прилизанный. Чисто выбритый череп, круглое лицо, мускулистые, покатые плечи — настоящий камень-голыш, подточенный морем. Артем с внезапной злобой взглянул на Голыша. Тот вздрогнул и поспешно улыбнулся.

— Привет, сосед, — голос у него был таким же маслянистым и округлым. — А я вот с собачкой решил погулять…

— Привет, — мрачно произнес Чернышов. — С собачкой, значит…

Двери лифта за спиной сомкнулись. Артем кинул взгляд на большую темно-рыжую псину в светлых подпалинах у ног Васи и отступил в сторону, загораживая собой вход в новый лифт.

— Ну, если с собачкой, не буду мешать.

Вася-Голыш несколько недоуменно моргнул и нажал на вызов. Дверь старого лифта открылась, но сосед почему-то в него не вошел. Артем спокойно наблюдал за Голышом. Тот слегка занервничал, отправил лифт вниз и снова надавил на кнопку. Через полминуты приехал новый. Двери распахнулись, но Чернышов загородил Васе проход. Он встал так, чтобы мимо него невозможно было пробраться. Стоял и улыбался, глядя на соседа.

Тот опять моргнул. Улыбка Чернышева его тревожила.

— Ну… сосед, ты чего? Мне бы с собачкой погулять. Надо ему, видишь, животинка-то просится, хе-хе…

— Иди, кто тебе мешает?

— Так ты ж мешаешь, сосед,.. Чего в лифт-то не пускаешь?

— А зачем тебе этот? Или в том воняет?

— Артем, ну ты че? Собака же, скотинка неразумная! Да и не Геша это. Может, зашел кто с улицы, а? И того, хе-хе…

Чернышов согласно кивнул, но дорогу не освободил. Кабина лифта уехала.

— Вот и я говорю — собака. Убирать за собой не умеет. Вася-Голыш нахмурился, похоже, до него дошло, что

Артем говорит совсем не про эрделя. Пальцы соседа дрожали.

— Да не мы это… Ты же следак, должен понимать. Бомжи это, точно говорю. С улицы пришли и того… пошутили.

— С улицы? Хорошо, буду искать этих шутников. Как найду — клянусь, ты первый узнаешь. И штрафом его, гада. Жаль, что пятнадцать суток отменили. Но ничего, зато можно несколько раз оштрафовать. Так, какой у нас…