Законы Беззакония - Оратор

— Ещё в церкви, — отвечали все хором, переглядываясь между собой.

— Что-то долго… Пойду его позову, — произнёс я, открывая дверь, а затем пробираясь сквозь толпу бабушек, наполнявших храм, вскоре нащупал взглядом Антона, сидящего на лавке. Но что-то неуловимое привлекло моё внимание: вместо привычного надменного и своенравного выражения лица он выглядел неимоверно печально, словно тень отчаяния легла на его черты. Скрыв лицо в ладонях, он горько плакал, и в этот момент вся его гордость разбилась, как хрупкий хрусталь.

Поняв, что он не собирается оборачиваться и, вероятно, не заметил моего прихода, я тихо закрыл дверь и подошёл к Володе, вглядываясь в его тревожное лицо. В этом жесте, в том растерянном ожидании, я пытался безмолвно выразить недоумение и требование объяснений.

— Он просто… — неуверенно начал Афанасий.

— Вспомнил не самый приятный период своей жизни, — подхватил Владимир. — Его родители покинули этот мир, когда Антон был ещё ребёнком, и тогда тётя взяла его под опеку. Она воспитывала его как родного сына, однако жили они бедно, а его характер ты сам знаешь. Представь каким своевольным подростком он был?

— И?

— Будучи глупым ребёнком, он часто срывался на неё, а затем, едва исполнилось семнадцать уехал из родного Питера в Москву, только вот оттолкнув самого близкого человека, начал мучиться. Повзрослев он остепенился и жизнь по немногу наладил он нашёл невесту и помирился с тётей.

— А затем ушёл на фронт добровольцем… — продолжил Афанасий, после чего вновь погрузился в задумчивость.

— И что же произошло потом? — спросил я, предчувствуя, к чему он клонит.

— Тётя умерла, а невеста нашла другого и разорвала помолвку. Знаешь, что самое удивительное? Письма с известиями пришли одновременно, — произнёс Владимир. — И тогда бедный пацан потерял рассудок…

— Конкретно спятил. Добавил Афанасий едва слышно.

— Каждую битву, каждый день сражался, как безумный, не ведая страха, лезь под пули, получал ранения, рвался в самые горячие точки в общем пытался доказать, себе и другим что его жизнь имеет значение. Продолжил Владимир. Но война закончилась, началась мирная жизнь, в которую он не смог влиться. Бросил университет, начал пить… Только в последнее время, ему, кажется, стало немного легче. Но, видимо, события с Варварой Владимировной снова пробудили в нём эти болезненные воспоминания. Теперь, Антон наверное, взывает к Богу, моля, чтобы Игорю не пришлось пройти по его стопам.

Едва Володя закончил свой рассказ, как Антон, отворяя дверь, предстал перед нами. Осмотрев всех, он натянул на себя привычную маску и, не меняя тона, произнёс:

— Ребята, чего такие грустные? Неужели кто-то умер, или старик снова начал перечислять свои болячки?

— Эх ты, сопляк, берегов не ведаешь! И к твоему сведению, остеоартрит колена и тебя настигнет. Вся молодёжь думает, что будет всегда юной — хрен там плавал!

— Ага, конечно. Пошли в машину, пока дождь не хлынул, старый, — произнёс Антон, указывая жестом на небо.

Затем мы направились к Ниве, припаркованной у церковных ворот, под шуточные перепалки. Усевшись в салон, Афанасий, не изменяя себе, резво тронулся с места, выжимая из не самой резвой тачки все соки. Кстати, дождь всё-таки хлынул, поэтому нашему шофёру пришлось воспользоваться дворниками, чтобы видеть хоть что-то, пробираясь сквозь этот неумолкающий ливень. А я, откинувшись на спинку сиденья, так и вовсе заснул, поддавшись мелодичному звуку капель дождя. Однако в полной мере насладиться сном мне не удалось: уже спустя несколько минут меня разбудил звук вибрирующего в кармане телефона. Взяв его, я обнаружил имя «Кирилл» на экране.

— Артём, Артём, чудо, чудо! — закричал он в трубку едва я успел ответить.

— Что за чудо? Что случилось?

— Я тут зашёл навестить Игоря и узнать, как там Варвара Владимировна, и только что подходил врач! Слышишь, Артём, доктор! Он сказал, что операция прошла успешно, и в течение двух недель она вновь встанет на ноги!

— Хватит орать, Кирилл, мы в больнице! — сделал замечание своему другу Игорь, который, казалось, не знал меры в своём ворчании даже в такой радостной ситуации.

Тем временем в машине воцарились настоящие симфонии восторга: звуки радости наполнили пространство, когда все, один за другим, начали кричать в телефон свои поздравления Игорю. Не зря я поставил его на громкую связь. Владимир расплылся в светлой улыбке, в его глазах сверкали искры, словно он вновь стал юнцом. Юра с одобрением кивал головой, его поддержка была ощутима, а Андрей, словно кузнечик, рвал голосовые связки, исполняя незабываемую мелодию радости. Афанасий же, не стесняясь, начал рукоплескать, время от времени отпуская руль, словно самозабвенно наслаждаясь моментом. Остаток дороги мы провели, распевая песни, прикалываясь и радостно вереща, сопровождая всё это долгими прощаниями, когда Афанасий подъезжал к чьему-то дому. Сначала нас покинул Юра, затем Андрей с Володей, а напоследок Антон, от грусти которого не осталось и следа, а на лице красовалась радостная улыбка. В машине остались лишь мы с Афанасием, поэтому я решил поднять тему, которую хотел с ним обсудить.

— Слушай, ты ведь неспроста привёз нас именно в эту церковь?

— Не понимаю, о чём ты, — принялся оправдываться Афанасий.

— А я понимаю. Ты хотел, чтобы я привлёк Горислава на нашу сторону, и знал о его характере, знал о ситуации Анны Васильевны.

— Артём… Не могу я смотреть, как детки мучаются, да и…

— Я всё понимаю. Спасибо тебе, — произнёс я. На этом наш диалог подошёл к концу. Однако я сделал для себя вывод, что Афанасий не так прост, как кажется, а его добродушие и радушное сердце, сопровождаемые образом простака, скрывают стратегический разум.

Глава 9

Утро окутывало склад, где сонные лица, словно картины на тусклом фоне, медленно пробуждались, а клубы табачного дыма вились в воздухе, приветствуя первое собрание "74 округа". Потягивания и зевания в атмосфере раннего часа становились ясным свидетельством его нежной, но настойчива природы.

— Глеб, не спи! — рявкнул я на старшину, беззаботно растянувшегося на стуле.

— А? — изумился он, подскакивая, а затем, словно обрабатывая поступившую информацию, ответил: я и не спал!

—Прекрасно в таком случае представь нам результаты своих трудов, будь добр.

— Ща… — ответил Глеб, нащупывая свою сумку и извлекая из неё множество бумаг.

— В общем, это трудовые договоры, составленные