Биомеханический барон - Сергей Николаевич Чехин

7 Граф

8 Барон

9 Помещик

10 Беспоместный дворянин

Каждая ступень делилась на десять рангов, что определялись силой чародея. Сами по себе титулы наследовались, но если отпрыск проявлял особое рвение в поглощении хрусталита, то вполне мог подняться до самых вершин иерархии.

Например, княжна крови могла выйти замуж только за князя, после чего ее муж и сам становился князем крови и при должном старании мог дослужиться (точнее сказать, дорасти) до великого князя. А великий князь при определенных условиях (обычно, при дворцовом перевороте) имел полное право на престол. И ни Синод, ни Тайная Канцелярия, ни армия не могли объявить его самозванцем или еретиком.

Для того, чтобы расти в рангах, требуется поглощать манород и повышать колдовскую мощь. Военные чины добывали минералы в опасных походах и сражениях с чудовищами. Гражданские — через торговлю, промысел и прочее ремесло.

При этом ранг не давал прямого старшинства в вопросе подчинения и споров. Барон первого ранга не мог приказывать барону второго — они оба оставались на одной иерархической ступени.

Но при этом барон первого ранга был кратно сильнее соперника и после поглощения нужного количества хрусталита мог подать на повышение и стать графом.

Что касается магического потенциала претендента, то его определяла особая комиссия из самых опытных волшебников — зачастую профессоров и магистров Академии, которые с помощью приборов и ритуалов определяли внутреннюю силу.

При этом взрослые дети мага сохраняли предыдущий титул, а новорожденные уже шли на повышение. Поэтому основные усилия по добыче манорода ложились на плечи наследников — если те, конечно же, мечтали добраться аж до самой столицы.

— Вот эти господа и тянут дань, что палачи — жилы, — завершил Галаган и отсалютовал бокалом невидимому собутыльнику перед собой. — Хотят и силы поднабрать, и закон не нарушить — а то вдруг найдутся горячие головы, что попытаются пресечь анархию в уезде.

— А почему все взялись делить власть? — Захар подошел к окну и взглянул на пароход у причала с пушечными спонсонами вдоль борта и клепаными башнями на носу и корме. — Почему бы всем не собраться — да не вызволить императора из Бездны?

— Ты точно с Аляски прибыл, а не с луны свалился? — Дмитрий захохотал. — Да все только и ждали, когда его Тьма поберет! — несмотря на подпитие, щеголь понял, что сболтнул лишнего, и добавил: — Я, конечно же, не ждал, но вот другие… Петровские реформы многим пришлись не по нраву. Не все по доброй воле приняли новые порядки.

С реформами Захар тоже успел ознакомиться. Их суть и заключалась как раз во введении плавающих рангов вместо строгой привязки к наследству. После указов самодержца любой мог подняться так высоко, как позволяли ушлость, смелость и таланты.

Разумеется, почуяв открывшиеся возможности, все молодые да дерзкие рванули вперед и невольно потеснили старую гвардию. А та привыкла ни черта не делать и почивать на лаврах, доставшихся еще от прапрапрадедов, что гоняли по степям скифов и сарматов.

— Многие жаждут вернуть былые уклады, — продолжил сообщник. — И не просто вернуть — но и взять все, что причитается за годы вынужденной конкуренции. Так сказать, в компенсацию. И самое смешное, что среди пяти великих советников лишь один строго следует заветам Петра. А все остальные спят и видят, как бы засунуть эти реформы поглубже в Бездну и самим взойти на престол.

— Грызня за власть, — киборг вздохнул. — Она никогда не меняется. Никогда и нигде.

— Точнее и не скажешь, — франт поднял тост. — Ну, за нашу победу?

— А среди местных есть лояльные Петру? — охотник отодвинул его руку в сторону.

— Разве что святоши, — барон поморщился. — Те еще фанатики. Петр достал их, как старую шубу из чулана — вручил новый Кодекс, обучил более сильной магии Света и подарил новую цель — защиту подданных от Тьмы. Словно знал, что вместо проклятых ведьм и опальных колдунов в гости пожалует сама Бездна. Синод почитает его, как помазанника самой Пресветлой Стихии — этакого посланца богов и святого защитника всех сирых да обездоленных. Но все чаще ходят слухи, что и в рядах самых преданных сторонников грядет раскол. Догматики тянут орден в славные времена разгула Инквизиции. Более прогрессивная молодежь видит главную угрозу в Прорехах и пытается избавиться от образа безжалостных палачей и преследователей инакомыслящих. Тут уж и впрямь недалеко до новой Схизмы. Говорю тебе — смутная пора уже на пороге. Прислушайся — и услышишь треск пожарищ да журчание кровавых ручьев.

— Хм… — Захар призадумался, сверяя данные анализаторов.

— А ты что — всерьез решил вернуть императора? Не шутишь?

— Скажем так — хочу попробовать.

— Тогда, братец, тебе точно конец. Чтобы нырнуть в Великую Прореху, нужна мощь всех уездных патриархов, а может еще и губернских придется подключать. Это они Петру беспрекословно подчинялись, а тебя в лучшем случае поднимут на смех. Эпоха народного единства давно прошла, теперь каждый сам за себя. Ну… или за свою стаю, — Галаган вновь поприветствовал союзника бокалом.

— А ты бы пошел за царем?

— Нет, конечно, — спьяну ляпнул Дмитрий, но тут же уточнил: — Впрочем, если будут хотя бы призрачные шансы на победу… Тогда, конечно же, пойду. Кто ж откажется от почестей и наград за такой подвиг? Но сейчас соваться в Бездну — чистое самоубийство. Кстати, я давно забываю спросить — какой у тебя ранг?

— Вроде бы десятый, — охотник пожал плечами.

— Вроде бы? — собеседник всплеснул руками и чуть не опрокинул на себя вино. — Ты что, никогда не измерял свой потенциал? Чем ты вообще занимался на Аляске? Моржей гонял?

— Не совсем. Колдунов там мало, а вот чертей всяких — уйма. И не только тех, что