ЧВК "Пересвет". Книга третья - Алексей Медоваров

— Она не моя… — начал было я, но потом отмахнулся.

Дорога до аэропорта заняла несколько часов и прибыли мы туда уж затемно. Здание Высокое здание терминала стало видно за долго до прибытия — настоящая магия из стекла и света. Вблизи всё оказалось ещё более величественным — архитекторам удалось воспроизвести имперское величие, освежив его современным дизайном. Смотрелось непривычно, но очень впечатляюще.

— Долго нам лететь до Гаваны? — поинтересовался я, пока шофёр лимузина парковался.

— Чуть больше четырёх часов, — ответила Снежана с будничным безразличием. — Большая часть полёта пройдёт в стратосфере на высоте восемнадцати тысяч метров.

Я мысленно прикинул скорость, с которой должен был лететь самолёт и у меня вышло что-то около трёх звуковых скоростей. Значит, для далёких перелётов тут использовали сверхзвуковую скорость. В моём мире так когда-то летали советские ТУ-144 и французские «Конкорды», но потом их упразднили. Наш из-за аварии, французкий из-за экологии и шума.

Самому мне на сверхзвуке полетать не довелось, хотя и очень хотелось. И вот теперь моя мечта осуществится.

— Надеюсь, места будут что надо. А то я мужчина крупный. Во всех смыслах, — сказал Дамьян и подмигнул Снежане.

— Места будут что надо, — невозмутимо ответила адъютант.

Мы выбрались из лимузина, шофёр достал нам наши пожитки.

— Снежана, поищи информацию на этого Константина Корнеева, — сказал я, закидывая дорожную сумку на плечо.

— Уже над этим работаю. Доброго пути, ваша светлость, — слегка улыбнулась Снежана. — Всем троим, разумеется.

— Чао-какао, — Шеф был немногословен.

Дамьян раскинул мощные ручища, намереваясь сгрести Снежану в объятья, но та успела увернуться.

— Это всего лишь сербский обычай! Долгие объятия и поцелуи в слатка уста! — возмутился серб

— Как-нибудь в другой раз, — холодно заявила адъютант. — Примерно никогда.

— Никад не реци никад, лепотице, — сверкнул белоснежной улыбкой Дамьян и снова подмигнул Снежане. Та демонстративно прожгла его взглядом.

Распрощавшись, мы направились прямиком к стойкам регистрации, нашли свой рейс. Как обычно, работало две стойки — одна для массового сегмента. Очередь там была немаленькой и, преимущественно, состояла из людей, летящих через океан за экзотическим отдыхом. Как по мне — это было странно и немножечко глупо — улетать из благословленного Крыма на Кубу за отдыхом. Но каждому, как говориться, своё.

Ко второй стойке очереди не было вовсе — первый класс, все дела. Мы направились прямиком к ней, протянули паспорта улыбчивой сотруднице по имени Дарья.

— Вы ошиблись очередью, господа, — виновато улыбнулась Дарья, проверив наши документы. Затем посмотрела на меня и улыбнулась ещё виноватее. — Ваша светлость.

— В каком смысле? Моя помощница должна была зарегистрировать места на этот самый рейс.

— Всё верно, ваша светлость. Бронь есть, но на экономический класс.

— Вот же чертовка! — вырвалось у меня, но я быстро взял себя в руки. — Мы, то есть я, готов доплатить. За все три билета.

— Боюсь, что это невозможно, ваша светлость, — снова чуть виноватая улыбка. — Самолёт заполнен под завязку. В том числе и первый класс.

Шеф начинал понемногу закипать, Дамьян глупо улыбался.

Я с грустью посмотрел на очередь у соседней стойки регистрации. Стоять в конце оной мне не хотелось совершенно.

— Дарья, милая, это недоразумение, — я облокотился на стойку регистрации и попытался выкрутить всё своё обаяние на максимум. Княжич я в конце концов, или кто? — Посмотри ещё разок, может произошла какая-то ошибка?

— Одну минуту, ваша светлость, — чуть зарделась Дарья и начала что-то искать в терминале. — Нет, к сожалению… Информация всё та же.

— Тогда хоть зарегистрируй нас здесь и позволь места выбрать поудобней.

— К сожалению, места у вас именные, сменить их нельзя. А с регистрацией я вам помогу… — она снова улыбнулась, теперь чуть кокетливо — не каждый день разговариваешь с княжичем Дома Басмановых-Астафьевых!

Тот самый момент, когда имя открывает все двери, пусть даже они и не двери, а всего лишь стойка регистрации в аэропорту. На эконом-класс.

Вскоре все наши бюрократические преграды оказались позади. Дарья подозвала коллегу на своё место у стойки и снова мило улыбнулась мне.

— Ваша светлость, позвольте проводить вас в зал отдыха для важных персон, — затем бросила короткий взгляд на Шефа и Дамьяна. — И лиц их сопровождающих.

— Неужели это включено в тариф? — удивился я.

— Разумеется, нет. Но Дом Басмановых-Астафьевых и лично князь многое сделал для нашей воздушной гавани в Крыму. Мы благодарны и готовые предоставить наследнику все возможные удобства.

— Это приятно, Дарья, — улыбнулся я. — Мы готовы следовать за вами к этим удобствам.

Лифт поднял нас на верхний этаж, подальше от шума пассажирского терминала. Стеклянные двери бесшумно раскрылись, впуская нас в помещение для важных персон. Если попробовать описать его всего двумя словами, то на ум приходит словосочетание «неброская роскошь». Мягкий тёплый свет, мягкие диваны и кресла расставлены так, чтобы посетители могли вести приватные разговоры, терпкий запах кожи, перемешанный с ароматами свежесваренного кофе. У одной стены барная стойка и несколько столиков вдоль панорамного окна.

— А тут не очень-то и многолюдно, — сказал Шеф, оглядывая помещение. — Пойду, помочу горло. Надеюсь, виски тут такой же шикарный, как и вид.

— Присоединяюсь, дружище! — прогудел Дамьян. — Выпьем за удачное начало путешествия.

— Да уж, — хмыгнул Шеф и зашагал к бару. — Вашество, ты с нами?

— Нет, что-то нет желания, — покачал я головой.

Я занял диван у окна, выходящего на взлётно-посадочную полосу, живущую своей собственной жизнью, подчиняющуюся своим собственным законам. Самолёты взлетали и заходили на посадку, пришвартовывались к посадочным шлюзам. Я не мог не отметить, что самолёты отличались по внешнему виду — вместо привычных мне тушек боингов и аэробусов с плавными, скруглёнными формами, на бетоне красовались пассажирские машины с хищными формами, широкими фюзеляжами. Было в них что-то знакомое…

Мне вспомнился визит в Центральный музей военно-воздушных сил в подмосковном Щёлково. Среди боевых машин красовались и экземпляры гражданской авиации. Среди них как раз и был сверхзвуковой ТУ-144. Самолёты на взлетно-посадочной полосе чем-то напоминали его.

«Они практически все сверхзвуковые! Гражданская авиация тут летает гораздо быстрее, чем в моём прежнем мире!»

Я устроился на диване и некоторое время наблюдал за происходящей за окном жизнью