Безмирные - Сергей Яков

Ева сопротивлялась ровно два дня, а на третий силы её покинули. С утра, заваривая себе кофе, в старенькой турке, она сняла со стеллажа "Манифест" Открыла произвольно, где-то на сотой странице и, сгорая от нетерпения, поднесла книгочей к тексту.

Едва трафарет коснулся бумаги, содержание романа предсказуемо изменилось. Исчезли из него празднующие удачную жатву труженики села, пропали описания бескрайних, колосящихся зрелой пшеницей просторов и самоотверженно работающей в полях техники. Их место занял бушующий волнами океан, да сражающийся со стихией одинокий парусник. Еве вдруг безумно захотелось вновь погрузиться в мир книги. Ощутить соль воды на губах, почувствовать свежесть ветра, и узнать, наконец, выбралась ли она из страшного, кишащего крысами, лабиринта.

Но прежде следовало проверить догадку. С "Манифестом" явно творилось нечто из ряда вон выходящее, требующее детального анализа учёных мужей, однако до того, как кому-либо про книгу рассказывать, Ева решила самостоятельно ситуацию прояснить.

"… Удар сотряс "Северную Каролину" от клотика до кормы. Яхта раскачивалась и по полу каюты, как живые, носились друг за дружкой, рюкзак Каменева и её, Вел, дамская сумочка. Влекомые ветром, мягкие жалюзи на иллюминаторе поднимались к самому потолку, смахивали с него мнимую пыль, прилипали на миг к бортовой обшивке, и, упав обратно, зависали до следующего порыва бесформенной тряпкой"

Фрагмент закончился и ровным счётом ничего не произошло. Ева по-прежнему находилась в собственной кухне. Сидела за столом с дымящейся чашечкой крепкого кофе в руке, да водила по строкам вычурным металлическим трафаретом.

— Отлично. — Она осторожно пригубила ароматный напиток и поставила чашку на стол, — так, значит, это работает.

Ева убрала книгочей от книги. Сходила в комнату, отыскала средь вещей первое, что попалось ей под руку (длинную пилочку для ногтей) положила в карман.

— Теперь посмотрим, что выйдет. Вот здесь я закончила? Продолжим.

Девчонка вернулась к чтению, сдвинула указку правее, на сей раз, прижав ту в прорезах пальцами. Провела, таким образом, несколько строк и едва подушечки коснулись текста, буквы его стали объёмным. На ощупь даже шершавыми, отчего Ева мгновенно ощутила текст по другому. Она ощупала строку осторожно, как пианист, приноравливаясь к новому для себя инструменту и, явно что-то почувствовав, задержала на ней пальцы подольше. Поводила их взад и вперёд, словно учась пользоваться неким таинственным механизмом. Запускать его активацию и управлять затем необычайно интересным процессом.

"… Второй удар вышел ещё оглушительней. Холодея от страха, Велис сорвалась с койки, набросила на себя батник и стремглав выскочила на палубу.

Вокруг "Каролины" бесновалась непроглядная тьма. Ветер пел за бортом на разные голоса, ревел океан, и пенные гребни его обрушивались на мечущиеся по палубе фигуры. В диком хаосе, сопротивление стихии казалось бессмысленным, и Вел почувствовала, как ужас сковывая сознание, парализует и тело ... "

— Стоп-стоп-стоп!!!

Собрав волю в кулак, Ева нашла в себе силы от "Собак" оторваться. Выпустила трафарет из рук и в волнении откинулась на спинку старого кресла.

— О-о-о!!!

Перед глазами вновь поплыли какие-то замысловатые треугольники, шары и звёзды. Пальцы дрожали, дыхание участилось, а на шее за ухом, там где едва различимой нитью проступала тонкая венка, отмеряя бешенные удары сердца, жил пульс.

"Почему мне после чтения так хреново-то делается?"

Трясущимися от накатившей слабости руками она поднесла чашку к губам, обжигаясь, допила кофе и подумала, что завтра же узнает у Стефф результаты анализов.

Тремор спал, когда магия "Arabica" (хвала человеку впервые его открывшему) разлилась по венам, напитала организм живительной силой молотых зёрен и позволила Еве вернуться в реальность. Уже лет десять девушка не представляла себя без кофе. Начинала с него каждый свой день, поэтому не сомневалась, что тот и сейчас благотворно подействует. Чего скрывать, после развода с мужем на кофе вообще была вся надежда, потому, как другие способы стабилизировать настроение ей просто не помогали.

Да и от Книги отказываться не хотелось. Как бы тошнотворно не выглядели периоды внезапной слабости после чтения, Ева увлеклась романом по-настоящему. Понимала, что бросать его поздно, история уже полностью её поглотила и следует теперь дойти до конца.

Девушка пролистала книгу обратно. Нашла место, где закончила в прошлый раз, поколебалась секунду, а затем, привычным движением приложила книгочей к началу новой главы.

"… Катакомбы закончились технической шахтой в просторный тоннель метро и из узкого, рассчитанного на одного человека лаза, повеяло свежестью. Вел поняла, что скоро должен обнаружиться выход из подземного лабиринта. Она приподнялась на колени и…"