Японская война 1904. Книга 4 - Антон Дмитриевич Емельянов

— Что по флоту?

— Повреждения минимальные… — Лосьев еще несколько минут докладывал о потерях японской пехоты.

На первый взгляд подобный успех после целой недели подготовки можно было назвать даже провалом. Вот только настоящую подготовку мы, собственно, только и начали. Как в шахматах, чтобы провести свою комбинацию, тебе нужно, чтобы противник расставил фигуры определенным образом. На войне примерно то же самое. И вот сегодня мы сделали первый шаг, заставляя японского генерала реагировать и… делать именно то, что нам было нужно.

Следующие два дня прошли по тому же самому сценарию. Мы медленно удлиняли насыпь, японцы, уже зная в чем тут дело, стреляли. Японцы возвращались в деревни на своем левом фланге, и мы снова пускали бронепоезд, выжигая их оттуда и каждый раз пуская по паре снарядов еще и по кораблям с городом. Серьезных потерь пока не было ни с одной из сторон, если не считать японскую пехоту… И вот на четвертый день второго этапа, на тринадцатый с начала операции, в деревни Кизаугоу и Дагуаньшунь так никто и не пришел.

Мы выждали еще сутки, чтобы убедиться, что японцы совсем отказались от этих позиций, и вот очередной доклад от Кованько и его воздухоплавателей.

— Никого, — Чернов прочитал одно-единственное слово, и мы с штабистами переглянулись.

— Может, еще выждем, чтобы наверняка? — неуверенно предложил Лосьев.

— Согласен, — кивнул Брюммер. — Все-таки второго шанса у нас не будет, а один день ничего не изменит.

Я задумался, потом выбрался на наблюдательную позицию и еще раз окинул взглядом подсократившуюся линию японских укреплений. Какая-то часть меня предлагала согласиться с штабистами. А то вдруг ошибка, а я настою на своем, и провал окажется полностью моей виной? Страшно брать такую ответственность! Вот только в то же время я чувствовал, что время пришло. Как я недавно думал: главная задача генерала — сдерживать своих офицеров, когда те слишком расходятся? Нет! Главная задача генерала — поддерживать баланс между инициативой и осторожностью! Перебор в любую из сторон — ошибка. Только моя ошибка! Но сейчас я был как никогда уверен в себе.

— Сегодня ночью, — принял я решение, и больше уже никто не спорил.

Еще одно правило 2-го Сибирского. Пока мы прорабатываем тактику, спорить можно и нужно. Но когда решение принято, то все — нужно просто сделать все возможное, чтобы претворить его в жизнь.

* * *

Платон Львович Афанасьев лично вкручивал взрыватели в первую из подготовленных для ночной постановки мин. Весь мир признавал, что Россия — это один из лидеров в минном деле еще со времен Нобеля и Якоби, когда такие постановки смогли прикрыть Санкт-Петербург от объединенного англо-французского флота. Однако даже с такой школой Платон Павлович не ожидал того, что предложил Макаров. И ведь это было так просто, так очевидно!

Ведь как обычно работают взрыватели на минах? От контакта или от радиосигнала — в любом случае они либо должны располагаться довольно близко к поверхности, и их можно заметить, либо оставались провода, которые опять же давали шанс обнаружить постановку… У самого Афанасьева были идеи об использовании радиосигнала для подрыва мины, однако после того как обе стороны начали активно использовать помехи, эта идея ушла куда-то на дальний план. Возможно, если капитан Городов все-таки доведет до ума свою идею с выделенными частотами, что-то и получится, но когда еще это будет… А идея генерала была проста до безобразия еще и в своей реализации.

Ведь что такое любой современный корабль? Огромный кусок металла, который меняет магнитное поле вокруг себя. То есть берем самый обычный компас, и рядом с кораблем его стрелка будет отклоняться в сторону. Немного! Но систему ведь можно сделать более чувствительной! Корабль близко, специальная игла отклоняется, второй ее конец замыкает электронную цепь, и взрыв. Просто, надежно и… Такие мины, которые не обязательно должны касаться корпуса вражеского корабля, можно ставить глубже, чем обычные.

Шансы их заметить, когда не знаешь, что искать, равны нулю. Афанасьев, когда увидел результаты первых испытаний, сначала расстраивался только из-за того, что на такой мине могут раньше времени подорваться малые корабли. Но и тут нашлось решение! Если поиграть с чувствительностью стрелки, можно было рассчитать, чтобы та реагировала на суда от определенного объема. И вот те мины, что они подготовили, были настроены на три тысячи тонн: миноносцы пройдут и не заметят, а вот «Асама»…

Афанасьев усмехнулся, и в этот момент основной и запасной взрыватели с еле слышным щелчком встали на место. Скоро были подготовлены и остальные мины, а потом, стараясь не шуметь, они принялись грузить их на обычные деревянные лодки.

— Тихо? — на всякий случай спросил артиллерист у приданного ему казака из прикрывающего их отряда Буденного.

— Тихо, — кивнул тот.

Афанасьев выдохнул. Все-таки Макаров все верно рассчитал: выбил японцев из Кизаугоу, и теперь те просто не могли заметить их подготовку. Тихие лодки, никаких огней, все люди опытные и точно знают, что делать. Невидимой вереницей сотни плоскодонок, привезенных на поездах с севера, чтобы точно не насторожить местных, начали отходить от берега. На каждой по две мины. Каждую будут опускать в воду руками, чтобы даже легкий плеск не привлек внимание японских дозорных.

— Справятся они? — рядом с Афанасьевым нервничал капитан Жирков.

— Все рассчитано, ты же знаешь.

Афанасьев вспомнил, как они с Макаровым проверяли каждую мелочь. Например, он предлагал использовать якорь для мины с дополнительным грузом. Такой, как коснется дня, стопорит минреп, и в итоге мина погружается ровно на выставленную глубину. Незначительное усложнение конструкции в теории — на практике в условиях Маньчжурии это бы вылилось в недели дополнительных работ. Макаров же нашел последние карты промеренной от и до бухты Инкоу, и это позволило заменить механику просто канатом нужной длины. Надежнее и дешевле.

Два главных слова при внедрении любой новинки.

— Сигнал! — доложил не спускающий глаз с моря Жирков.

— Сигнал, — повторил немного опоздавший связист, с обидой посмотревший на артиллеристов.

— Начинаем, — выдохнул Афанасьев.

Сигнал — это специальный человек с направленным фонарем на лодке за Инкоу. Он будет открывать крышку фонаря ровно раз в минуту, в сторону от города и возможных наблюдателей. Шансы, что японцы заметят, не очень высоки, а даже если и обратят внимание, то вряд ли высунутся куда-то посреди ночи… А они по этому