Хроники Кайдарии. Дурная кровь - Андрей Плотник

так они и сделали – то, выходит, вы являетесь видным членом Сопротивления, или же обладаете какой-то важной информацией о его вожаках. Я играю с вами в открытую, и все, что от вас требуется – это пойти навстречу. Службисты ни за что не поделятся с нами информацией, которую выбьют из вас.

Пока я с беззаботным видом выслушивал увещевания офицера, мой мозг напряженно работал. Итак, существует некое «Сопротивление», вероятно, состоящее из людей и ведущее подрывную деятельность в самом Кроненбурге, прямо в сердце Кайдарской империи. Существование этой организации хранится в тайне, а расследованием ее деятельности параллельно занимаются и полиция, и Служба безопасности – причем между ними, как всегда, идет жестокая грызня. Наивный офицер (во мне все больше крепло убеждение, что я имею честь беседовать с самим комендантом тюрьмы, хоть он и не представился) убедил самого себя, будто я связан с этими загадочными подпольщиками. До поры до времени я решил не развеивать его иллюзий.

Первой моей мыслью было наплести как можно больше баек, чтобы меня не сдали эсбэшникам, чье прибытие ожидалось с минуты на минуту. Это позволило бы мне выиграть немного времени. Вот только зачем? Я пока и сам не знал. Но уже понимал, что отныне каждая минута будет у меня на счету, пока я не найду способ выбраться из проклятого узилища. Кроме того, я совершенно ничего не знал о Сопротивлении, и, стало быть, всякая моя догадка будет выглядеть неправдоподобно.

Мое длительное молчание офицер снова истолковал по-своему – я сразу понял это по его выражению лица, на котором читались нетерпение, надежда и раздражение. Он полагал, что внутри меня идет борьба, что я почти готов уже расколоться под действием его льстивых посулов и неумелых угроз. Периодически он нервно поглядывал на часы, лежавшие перед ним на столе, ожидая появления службистов. Я поразился тому, насколько легко могу читать его эмоции. Вечно поглощенный своими исследованиями и разработками, раньше я не слишком обращал внимание на окружающих, но теперь, когда волею судеб начал-таки обращать, вдруг понял, что читаю их как раскрытую книгу. Пусть я и утратил физическую силу, свойственную вампирскому роду, но моя главная сила все еще оставалась при мне – интеллект.

Наконец офицер не выдержал и рявкнул:

– Хенрик!

Вампир явился, не успело еще отзвучать эхо его имени.

– Отведи задержанного обратно в камеру, – проговорил офицер, потом обратился ко мне: – Уверен, если разум вас не оставил, вы крепко задумаетесь над моим предложением. Ну а пока даю вам немного времени поразмышлять. Помните, выбор невелик: сотрудничество или смерть.

Я молча кивнул, соображая, что все это значит. Похоже, офицер решил-таки не выдавать меня службистам, рассчитывая позже выудить из меня всю ценную информацию и таким образом обставить конкурентов. Пока мы с Хенриком топали обратно в камеру, я едва не запел от счастья, радуясь тому, что малоприятное свидание со службистами отменяется. Игра, понятное дело, шла по-крупному. Полиция контролировалась в основном кланами Дэйра и Медэа. Служба безопасности – древним и могучим кланом Орлок. Скрытая вражда между ними тлела на протяжении столетий. В конечном итоге, это была борьба за близость к трону, а значит – борьба за власть в самом широком смысле слова. Клан Орлок, насколько я себе представлял, являлся в ней фаворитом. Очевидно, хозяева спустили офицеру директиву любым способом переломить ход событий. Но что будет, когда он сообразит, что я ничего не знаю о Сопротивлении и, следовательно, не представляю никакой ценности в вечной игре кланов? Мысль эта согнала с меня всю радость. Пытки и мучительная смерть, вот что будет. Впрочем, я вроде как уже смирился со всеми рисками. Танцуя на лезвии бритвы, я ощущал одновременно холодок ужаса и жар азарта, и это ощущение опьяняло.

– Эх, цацкается с тобой комендант, – прохрипел Хенрик, заталкивая меня в камеру. – А я бы посмотрел, как эсбэшники с тебя медленно шкуру-то спускают, они в этом деле знатные мастера.

Выходит, догадка моя оказалась верна – офицер, с которым я беседовал, есть не кто иной, как комендант замка Карн. Принимают меня, стало быть, по высшему разряду.

Когда надзиратель убрался восвояси, я обратил внимание вот на что – за время всей нашей прогулки туда и обратно, мы с милейшим Хенриком встретили только одного стражника. Да и вообще, замок был подозрительно безмолвен, будто все тюремщики куда-то испарились. В чем могла крыться разгадка? Присев на край нар, я задумался. Конечно, в последние недели пресса только и кричала, что о повальной мобилизации – ведь гигантские крейсеры, со дня на день отплывающие к берегам Северной Америки, нужно было полностью укомплектовать бойцами. Но неужели мобилизация оказалась настолько полной, что в тюрьмах почти не осталось тюремщиков? Тем не менее, облава в гетто была организована с привлечением большого числа живой силы. Вероятно, власти приняли тройное убийство, совершенное мною и Аглаей, за дерзкий спланированный удар, нанесенный силами Сопротивления – а потому заслуживающий самого жесткого ответа.

Тот факт, что замок Карн лишился большей части своего штата, увеличивал мои шансы на побег – а бежать отсюда следовало как можно скорее. Иначе – смерть. Вот только как провернуть эту операцию? Прислушавшись, я убедился, что ленивые, шаркающие шаги монструозного Хенрика растаяли вдали. Потом встал и обошел свою камеру по периметру. Прутья решетки хоть и позеленели от времени, но были толщиной с мою руку. Сломать их не представлялось возможным, подпилить – нечем. Я едва не до крови закусил губу. Какие еще варианты оставались? Подкоп? К сожалению, я уже знал, что нахожусь не на самом нижнем ярусе замка (поднимаясь по лестнице, я видел, что она крутыми витками убегает вниз еще на несколько этажей). Так что же предпринять? Я уткнулся носом в стену, пристально осматривая кладку. Камень был сырой, замшелый, на нем поблёскивали дорожки, оставленные многочисленными слизняками. Раствор между булыжниками, однако, довольно легко крошился под пальцами. Если бы у меня был инструмент… Я с надеждой осмотрелся еще раз, и наткнулся взглядом на скелет, покоящийся на соседних нарах. Пусть это и было кощунством по отношению к покойному, но я разворошил его останки, выбрал парочку костей поострее, и принялся выскребать раствор между двумя крупными валунами. Спина моя быстро взмокла, а руки горели огнем от монотонных движений, но дело спорилось. Будь у меня в запасе несколько дней, я бы точно преуспел. Вот только кто мог сказать, сколько времени остается у меня в запасе? И что находится по ту сторону стены? Ответа на первый вопрос