Отцовские земли - Наиль Эдуардович Выборнов

– Хорошо, – кивнул я. – Моя княжеская печать со мной, мне нужно будет только сходить за ней до лошади. Ты пока что составь бумагу, а потом я приду, и мы скрепим ее и огласим перед твоими и моими людьми. Чем больше свидетелей узнают о нашем союзе, тем лучше.

Я встал и двинулся прочь из кельи. Надо было сходить до лошади, в седельных сумах которой и лежала моя княжеская печать. Хорошо, что я не оставил ее в Брянске, так и думал, что мне нужно будет заключить какой-нибудь договор. Ну или написать ещё несколько писем. Всякое бывает.

Ворота крепости были открыты, я вышел из них, прошел мимо стражников и отправился к своей лошади. Боярин Лука и его люди спешились, собрались в круг и что-то вяло обсуждали. Особого гостеприимства к ним монахи не проявили. Ну да, это не молдаване, которые точно выкатили бы по поводу нашего прибытия бочонок вина и закуску. И вот вроде бы не так много времени прошло с тех пор, как я покинул те края, а уже начинал по ним скучать. Интересно, договорились ли рубленицкие старосты с купцами из Союза Торговых Городов. Я так и не спросил об этом Григория при личной встрече, не до того было, да и в письме не отписал.

– Договорились? – спросил боярин Лука, увидев меня.

– Договорились, – кивнул я, обернул подаренную книгу в тряпье и спрятал в седельной суме. Сам же забрал из нее свою печать. – Дают они воинов. Но хотят договор заключить, чтобы потом никто на попятный не пошёл. Все, как на совете говорили, они дают мне полусотню, а я разрешаю построить в городах храмы.

– Ты уверен, что это того стоит? – немного подумав, спросил боярин Лука. – Сам же понимаешь, как это люди воспримут. Все они в Красного Тельца веруют, а христиан не понимают и боятся.

– Честно тебе сказать? – я остановился. – Я ведь сам христианин. И сын твой, боярич Никита, о христианстве у меня интересовался. И мне хочется, чтобы как можно больше людей христианами стало. Наместник Дмитрий в Красного Тельца веровал, молился и жертвовал его служителям исправно. Но это ведь его не спасло, он все равно в итоге погиб от моей руки. От руки христианина.

– Наместник Дмитрий мог не люб быть Красному Тельцу, – без колебаний ответил Лука Филиппович. – Он ведь мужеложец, об этом все догадывались. А Красный Телец мужеложцев не привечает. Может быть, поэтому он и не помог ему в поединке против тебя?

– Все равно, – махнул я рукой. – Он бога своего призывал на помощь, он ему не ответил. А я Христа призвал, и Христос даровал мне победу. Так что… Мы ведь все раньше христианами были, все русские люди. Просто так произошло, что забыли мы свою веру. Но не все забыли, в таких местах, как эта обитель ее хранят. А я все сделаю для того, чтобы как можно больше людей в христианство обратились.

– Попрать традиции, предками нам завещанные хочешь? – нахмурился боярин Лука.

– Я ведь объяснял тебе о предках, Лука Филиппович, – вздохнул я. – Христианами были наши предки, христианами и никем иным. И ничего с этим не поделать. Знаешь, Русь крестили больше тысячи лет назад. Был князь Владимир, и он своей властью всем приказал креститься, а тех, кто отказался, своими врагами назвал. Вот, если бы я также поступил бы, ты крестился бы?

– Крестился бы, – вдруг кивнул боярин Лука. – Потому что я тебе по-прежнему жизнью своего сына обязан. Да и, честно скажем, не хотел бы я твоим врагом быть, потому что много мы таких врагов уже встретили, и почти все из них в Небесные Поля отправились. Правда и Красного Тельца я почитать не бросил бы. Но это я, а многие другие предпочли бы тебя врагом счесть, а от Красного Тельца не отказываться. Нужно оно тебе?

– Не нужно, – покачал я головой. – У меня своих врагов хватает, и не хочется мне ещё и друзей своих врагами объявлять. Только вот нельзя построить великой страны, когда в ней богов много, понимаешь? Один князь должен быть на троне и один Бог в небесах. А сейчас каждый молится кто кому горазд: кто Красному тельцу, кто духам предков. Мелких божков, почитай, все умаслить пытаются. Ничего не напоминает? Наместников-то тоже пятеро, и каждый на себя одеяло тянет. Но врагов себе делать я тоже не собираюсь. Разрешу христианам храмы строить, разрешу проповедовать. Опять же школы сделаем в тех же храмах, детей учить будем, знаниям прошлого, ремеслам. Сирот отдавать в обитель будем, пусть новые монахи растут, все лучше, чем в канаве от голода умереть. Это счастья всем не принесет, конечно, но при внуках моих христиан уже большинство будет. Я в это верю, потому что верю, что правильно учение Христа, понимаешь?

– Понимаю, – вздохнул боярин Лука. – Звучит-то оно, конечно, здорово, что один Бог на небесах и один князь на Земле. Да только вот бояре есть еще и наместники.

– Дело боярское – князю своему служить. За то они землей могут владеть и людьми на ней. Да и у Бога тоже свои бояре есть. Ангелы, ну и святые тоже. А наместников в моем княжестве не будет. Наместники отца моего убили.

– Ладно, Олег, делай, как знаешь, вижу не переубедить тебя. Помни только, что впереди война у нас, причём война длинная и трудная. Даже если большинство на твою сторону встанет, есть люди, которым старые порядки милее. Те, кто при наместниках сытное место занял, с которым расставаться не захочется. Они ведь держаться за них будут изо всех сил, даже когда под их покровителями троны закачаются.

– Помню, боярин Лука, помню. Все время помню. Да только я последние два года только и делаю, что воюю. И не страшит меня эта война, потому что я верю, что на моей стороне правда и Господь. Мы ведь не столько отцовский престол для меня завоевываем, сколько изменников караем. А, значит, наша война еще и праведная.

– Да, только сколько же сирот после этой войны в Пяти Княжествах останется, – вдруг вздохнул Лука Филиппович.

Такие речи меня удивили. Боярин Лука в моем понимании всегда был воякой, готовым броситься в бой по поводу и без. А уж если учесть, что он воспитал своего сына полным отморозком, который упивался боем и своей жестокостью… И тут вдруг этот человек