Отцовские земли - Наиль Эдуардович Выборнов

Мы вышли из погреба, и я двинулся к центру двора. Воины боярина Лука так и стояли возле входа у тракта, будто перекрывая дорогу. Если все хорошо сладится, надо будет покормить их за свой счет, все-таки еда у Тараса Зуши не чета походной каше, которую мы едим уже почти неделю.

Боярин Лука стоял у входа в харчевню и держал руку у меча. Видимо, подозревал, что разбойники могут броситься на нас. Хороший боец Лука Филиппович, и человек надежный, но мне сейчас драка не нужна, мне наоборот нужно спокойно поговорить с разбойниками. Все-таки три десятка не самых худших мечей на дороге не валяются. А в моем положении нужны все силы, которые получится собрать.

– Кто из вас Леха Муравей? – спросил я громко и отчетливо, чтобы меня было слышно не только на дворе, но и в самой харчевне. – Говорить с ним хочу.

Разбойники зашептались между собой. Я заметил, что они держали оружие при себе, видимо, опасались нападения. Хотя в случае драки оно им не сильно поможет, закаленные в боях воины боярина Луки посекут их в несколько мгновений.

– Ну? – поторопил я их. – Кто из вас Леха Муравей?

Дверь харчевни распахнулась, и из нее вышел молодой, лет на пять старше меня, мужчина с длинными, до плеч и густыми волосами. Да, красивый он мужик, ничего не скажешь, в жизни таким обычно везет, потому что люди им верят. Да и банду собрать такому, наверное, проще, особенно если мозги на месте. Только вот как ему не повезло, что он в разбойники подался? Нужда заставила? Честным трудом работать не захотел?

Ну ничего, если получится его разговорить, то сам расскажет.

Следом за Лехой из харчевни повалили еще мужики, кто был постарше, а кто помладше самого Муравья. Видимо, те кто повыше в бандитской иерархии, сидели в зале харчевни, а новеньких и молодняк выгнали на улицу. Ничего удивительного, на пирах княжеских тоже только старшая дружина, да бояре бывают.

– Ну, я это, Леха Муравей, – проговорил тот самый красивый мужик. – О чем говорить будем?

– А о том, что душегуб ты, Леха Муравей, – я решил с ходу брать быка за рога. – Вор и разбойник. Правда это?

– Врут люди, – ответил длинноволосый. – Наемники мы, караваны охраняем, когда селянам помогаем с разбойниками или тварями справиться.

– Вот как? – спросил я. – А за что же тогда за твою голову сто рублей назначили? Селяне недовольны оказались твоей помощью, или караванщики?

– Знаешь, значит? – Леха криво усмехнулся. – И что, значит, ты решил награду эту получить? Так она тебе дорого встанет… Боярин. И людей ты недостаточно для такого дела взял.

Я почувствовал, что не врет Леха, действительно уверен в своих силах, и в своих людях. И мне это понравилось. Если против боярской дружины выйти не боится, значит, бойцы у него в ватаге подобрались хорошие. Или гонором взять пытается? Да нет, не похоже совсем.

– Я на мелочь не размениваюсь, – ответил я. – Сказал же, что поговорить хочу, значит, поговорить. К тому же за мою голову в Орле тоже заплатить готовы. А с титулом ты не угадал. Не боярин я, а князь.

Это подействовало, разбойники зашептались между собой. Леха сделал несколько шагов вперед и остановился напротив меня, стал пристально рассматривать мое лицо. Раньше я наверняка смутился бы от такого взгляда, но не сейчас. Привык уже.

– Князь, значит? – спросил Леха уже другим голосом. – Так правду, выходит, говорят, что в Пяти Княжествах князь объявился и войну наместникам объявил? Ты это и есть, выходит?

– Я и есть, – кивнул я. – И война с наместниками долгая будет, людей много понадобится.

– Ты ведь предложить что-то хочешь, князь, я правильно понимаю? Не просто так ты этот разговор завел?

– Правильно понимаешь, Леха, правильно. Люди говорят, ты человек неплохой. Селян не тиранишь, караванщиков, что сдаются, не трогаешь. Потому ведь за твою голову и назначили цену, если бы ты свидетелей не оставлял, то все совсем иначе было бы. Так оно?

– Если люди говорят, то так и есть, – ответил атаман и добавил. – Я же сказал, что мы не душегубы.

– Значит, ты себя хорошим человеком считаешь? – продолжил я давить. – Ну так как же так вышло, что ты мало того, что в разбойники подался, так еще и ватагу собрал? Расскажешь историю?

– Историю тебе рассказать, князь? – вдруг атаман поднял голову и заглянул мне прямо в глаза. – А расскажу, почему бы и нет, мои люди ее уже знают, да и твоим наверняка послушать интересно будет.

И принялся рассказывать.

– Жил был на свете парень, его звали Лехой. Родом он был из деревни, и родился в семье одного из воинов сельской стражи. Рос он мальчиком сильным, ловким, и отец его решил, что сыну его прямая дорога в дружину. Ну и уговорил боярина, который за мытом приезжал, забрать его сынка и отдать в новики. Так стал Леха новиком в орловской дружине. И он среди новиков был одним из лучших, научился мечом драться, из самострела стрелять, из лука.

Он подошел к столу, взял с него чей-то глиняный стакан с пивом и сделал несколько глотков, после чего продолжил:

– Пришло для него время становиться полноправным ратником, да только вот не повезло Лехе, влюбился он. Причем не в обычную девку, а в боярскую дочь. И ведь могло все совсем иначе обернуться, повздыхал бы он, потопил бы горе в пиве, вине, с другими девками бы покувыркался. Да только та боярская дочь в него тоже влюбилась, и стали они встречаться тайком, чтобы никто не узнал. Оба они понимали, что пожениться им никто не даст, потому что Леха, пусть и парень хоть куда, но не боярич и даже не богатого купца сын, а обычный дружинник. И тогда решили они бежать. Только вот их поймали, и Леху обвинили в том, что он девушку силком увез. Повезло, конечно, что не убили, а только из дружины выгнали. Хотя, какое уж тут везение?

– А разбойником-то ты почему стал? – спросил я. – Мог бы ведь в ватагу наемников пойти, там тоже хорошие бойцы нужны, обученные. В охрану караванов наняться.

– Я ватагу наемников и собрал. А тебе когда-нибудь голодать приходилось, князь? Или еще хуже, смотреть как люди, которые тебе доверились, голодают? Потому что караванщик, которого вы до города проводили, вдруг решил, что платить вам слишком дорого и решил, как они это говорят, “пересмотреть деловое соглашение”. Тебя когда-нибудь в село стража не пускала, потому что боялись, что вы их девок