Хозяин Стужи - Максим Петров

— За нами, — полицейский поморщился, — не знаю, чем ему насолила имперская полиция, но клянусь, в тот день, когда его поймают, я напьюсь, даже если буду на дежурстве. И да, ваше благородие, от себя и своих людей позвольте выразить вам благодарность, — мужчина коротко поклонился, — если бы не вы, мы бы тут полегли.

Я хотел сказать, что если бы не я, их бы тут не было, но не стал. В конце концов, это их работа, не приехали они, приехали бы другие.

— Я просто сделал то, что смог, — пожав плечами, я улыбнулся, — вы делаете свою работу, а я свою. Мне придется ехать с вами?

— Это уже как начальство решит, ваше благородие, — полицейский развел руками, — я уже доложил, жду ответа.

Кивнув, я решил осмотреть квартиру Павлика, просто от нечего делать. Всё равно после использования ледяной стены тут такой беспорядок, что уже не понять, как было до этого.

Квартира у лакея была на удивление неплохой, три комнаты, хорошая мебель и огромный телевизор в гостиной. Копаться в его вещах я не стал, мне это не нужно, но на всякий случай активировал магический взор и внимательно осмотрел каждый угол. Пусто, ничего магического тут не было, даже вшивого артефакта не затерялось. Ладно, делать тут больше нечего. Выйдя обратно в гостиную, я увидел полицейского, который с кем-то говорил по рации. До меня доносились лишь обрывки фраз, но, судя по кислой мине мужика, его сейчас песочили только так.

— Ваше благородие, вам всё же придется проехать с нами, — закончив разговор, он сунул рацию в карман, — прошу прощения, но начальство настаивает.

— Ну раз настаивает, поехали, — я усмехнулся, — надеюсь, у вас найдется место во внедорожнике, или мне такси вызвать?

— Найдется, — полицейский улыбнулся, а через несколько минут мы уже катились в сторону их отдела.

* * *

Москва. Особняк барона Островского.

— Ну что, дочка, половину дела ты всё же сделала, — барон довольно улыбнулся, — теперь Алмазовым долго не будет дороги в столицу, а после того как сопляк поднял на тебя руку, ни один благородный не захочет находиться рядом с ним.

— Отец, а разве ты не хотел, чтобы Михаил стал моим мужем? — Катя мысленно поморщилась, вспоминая Алмазова.

— Ну, когда-то, может, и хотел, — Островский пожал плечами, — но теперь я и так получил то, что мне надо. В качестве виры Алмазов старший уже выплатил нашему роду десять миллионов, а что до твоего будущего мужа, мы найдем тебе вариант получше, — мужчина ухмыльнулся, — кстати, тебе удалось втереться в доверие к Бестужеву?

— Он мне не звонил, — Катя отрицательно покачала головой, — и знаешь, отец, мне кажется, Алексея лучше оставить в покое. Он сильно изменился после того удара по голове, словно до этого был один человек, а теперь совсем другой. Не знаю, как такое возможно, но я собственными глазами видела, как он Мишу положил, там не было никакой жалости, отец, я уверена, если бы Бестужев хотел, Алмазов был бы мертв.

— Бред, — фыркнул барон, — нет, бывает, конечно, что люди меняются, но он всего лишь сопляк. А то, что он Мишу твоего уронил, так тут ничего удивительного. Алмазов слишком сильно в себя верил, вот и получил по заслугам, — Островский усмехнулся, — поэтому слушай мой приказ, дочка, окрути этого Бестужева, сделай его своей собачкой. Если с Алмазовым получилось, то с этим беспутным получится еще быстрее. И аккуратно разузнай у него, что он знает насчет своего наследства. Ты меня поняла?

— Поняла, отец, — девушка кивнула.

— Ну раз поняла, то иди, — барон отмахнулся, — мне еще работать и работать.

Когда дверь за дочкой закрылась, Григорий Островский убрал довольную улыбку с лица и тяжело вздохнул. При ней он старался казаться успешным дельцом, но ситуация была совсем не такой радостной, как думали все вокруг. После его ошибки с царевыми слугами князь всё замял, но при этом выставил такой ценник, что барону пришлось продать кое-что из своего тайного имущества, чтобы рассчитаться с ним. Конечно, по-хорошему надо было этому Бестужеву просто открутить голову и закрыть вопрос, но слишком дорого ему стоила первая попытка, поэтому Григорий решил действовать по-другому. В конце концов, сколько молодых парней из достойных семей попадались в медовую ловушку, а тут какой-то безродный. Катя справится, она у него умница.

* * *

Полицейский отдел.

— Доброй ночи, юноша, — в кабинет вошел седой мужик лет пятидесяти, с перстнем аристократа на пальце, — меня зовут Виктор Александрович Гефт, начальник этого отдела.

— Алексей Бестужев, — я встал и протянул ему руку, всё же он старше и так же аристократ, как и я, так что всё по правилам.

Гефт сжал мою руку словно в железных тисках, причем сделал это ненамеренно, просто мужик был силен как тролль.

— Очень приятно, — улыбнувшись, он сел за стол и кивнул мне на стул, — присаживайтесь, Алексей, ничего, что я обращаюсь к вам просто по имени?

— Ничего страшного, — я покачал головой, — меня это не смущает.

— Прекрасно, — Гефт взял небольшую папку и, достав оттуда чистый лист бумаги, протянул его мне, — прошу, выложите на этом листе всё, что с вами сегодня произошло, и постарайтесь не упустить ни одной мелочи, для дальнейшего следствия это очень важно. И да, учитывая ваш поступок, никаких вопросов по поводу ваших действий у полиции нет.

— Рад это слышать, — я улыбнулся и, взяв ручку, за десять минут накидал на бумаге свои сегодняшние приключения.

Перечитав на предмет неточностей, я протянул лист Виктору Александровичу. Гефт потратил минуту, чтобы всё прочесть, и довольно улыбнулся.

— Неплохо, молодой человек, совсем неплохо, — он откинулся на спинку кресла, — никогда не думали о службе на благо империи? С вашими талантами вы очень быстро подниметесь по карьерной лестнице.

— Мне больше по душе закрывать очаги, Виктор Александрович, — я пожал плечами, — нет, если империя будет нуждаться в моей помощи, я всегда приду на зов, но пока что мне нужно заниматься собой, учиться, развиваться, и чем черт не шутит, может быть, даже восстановить род.

— Знаешь, Алексей, двадцать пять лет назад, когда я только пришел на службу, о вашем роде