Данные удалены. Том 1 - Hydra Dominatus

простить. Один из грехов, которые никто и никогда не опустит. Никакой Лазарь, никакой Папа Римский, ни один из их Богов не сможет даровать прощения ни за это, ни за другое. И никогда эта ноша не станет легче, сколь бы хороших дел сделал, как бы рьяно не каялся и не плакал — ничего не измениться, ведь прошлое уже случилось и оно будет со мной до самого конца.

Конца, который я хотел приблизить, но не имел на то ни права, ни возможности.

— Что ты чувствуешь? — раздался её голос.

Крики… я начинал слышать крики, что хотел оставить в этих кошмарах. Запереть вместе с той силой за этими дрянными печатями. Пусть сила, прошлое, память, частички души — пусть всё остаётся там. Пусть оно уйдёт и никогда не вернётся — хотелось выкрикнуть всё это, но я молчал. Молчал, потому что знал, что никогда не попрошу об этом.

— Посмотри мне в глаза, — продолжала говорить она.

Я не мог открыть их. Я боялся, мне было страшно. Эмоции океаном возвращались ко мне. Я давно не чувствовал ничего такого, отвык от постоянного присутствия злого Рока, что рано или поздно подведёт итог деяниям мирским. И речь не о Боге, не о вере, не о смерти… речь о… речь о том, что неизбежно.

— Просто… не понимаю… почему? За что? Зачем? Разве… разве у этого была хоть какая-то разумная причина? — шептала она и стояла уже передо мной.

Я чувствовал её дыхание, зажмурился, что есть силы, но словно бы видел как слёзы уже собираются в уголках её глаз. Вина, стыд, страх… они были здесь, они возвращались. Они меняли меня и делали это куда сильнее Адама.

— ЗА ЧТО?! — раздался крик и наконец-то меня ударили.

С невиданной силой я словно кукла полетел прочь, но это принесло хоть какое-то облегчение. Удар за ударом, крики бессчётного числа людей сгорающих в адском пламени стали хором, который я не должен был забывать. А затем ещё удар, ещё… меня рвали и кромсали, но умереть я не мог, как и уйти на дно этого озера из расплавленного асфальта. Тут же исцелялся, куда быстрее, чем раньше. Чувствуя, как слабость отступает.

Вторая печать была снята.

Она дополняла прошлую, делала айсберг шире и больше, а также открывала доступ к уже куда большей силе, чем просто физическая мощь. И постепенно кошмар уходил… приходило осознание, в очередной раз… я проходил через тот же цикл, через который прошёл в день, когда стал заклятым врагом маленькой девочки, у которой не осталось ничего. Ничего кроме этой ненависти ко мне, что давало ей силы к жизни.

Девочки, что ныне была стара, но ненависть в ней горела столь же сильно, как и в тот день. Она никогда не простит, никогда не забудет. И никогда не даст мне спокойно спать. Всегда будет рядом, напоминая о том, что нельзя забыть. И удар за ударом наносил Эрика, крича и плача, пытаясь найти ответы и причины того, почему я так поступил. Но не получала их.

А я лежал… лежал ровно до того момента, как сила не вернулась полностью. И вот случилось тоже, что и тогда… ведь страх, позор, стыд — это были эмоции, которые я научился подавлять. Первыми пришли эмоции, а сразу же за ними пришёл и способ их контроля, подавления. Они шли в комплекте.

Первая печать возвращала силу телу. Вторая печать возвращало власть над разумом. Я сам становился хозяином своих мыслей и эмоций. И вот очередной удар Эрики был пойман. Её кулак оказался сжат ладонью. Медленно я поднимался на ноги, выкручивая её руку.

Я не хотел бить её, но и не мог дать ей бить меня.

Глаза мои были всё также закрыты, но когда я полностью встал… я открыл их… посмотрел на собственные деяния, на учинённый ужас и количество жертв… разрушенных судеб… Вина… вина была на многих за те деяния. Моя вина была огромна. Я это понимал, принимал и хуже всего было то, что я готов был поступить так ещё раз. А жалел я лишь о том, что в тот день не смог перебить всю Багровую Десницу, не разорвал в клочья каждого бойца Последней Надежды, не стёр с лица земли всех, кто противостоял мне.

Всё это видела в моём взгляде Эрика. Стальную решимость и готовность повторить всё снова. И хоть жалость во мне гнила и отравляла разум, но я уничтожал её, давил и низводил её влияние до нуля. Чтобы ничто не помешало мне. Ведь я… я был невероятно силён, но… Пожалуйста, скажите мне, разве в вашей жизни нет того, ради чего можно принести весь мир в жертву? Или кого-то?

Скажите мне, что это так! Что вы выше этого! Что нет ничего подобного, ради чего вы пойдёте до самого конца! Только прошу… не врите. Не врите мне или хотя бы себе, что не пожертвовали бы другим, ради спасения своего ближайшего человека. Или не отдали бы другого, чтобы этого человека вернуть.

Я не хочу жить в мире, где только один я готов на подобное ради того, кто для меня так важен.

— Ты монстр, чёртов монстр! — озлобленно взвыла Эрика, продолжая свои атаки, хоть и понимала, что никогда не могла победить меня и вряд ли когда-то сможет. — Ты выбрал своё счастье и лишил меня своего!

Я хотел сказать прости… но разве это что-то изменит? Разве какие-то слова тут помогут? Нет, ничего уже нельзя было изменить. И сжав кулак я ударил Эрику прямо в солнечное сплетение, отбросив её и разрушив иллюзию. Разум принадлежал теперь лишь мне. Просчитал свои действия, мысли упорядочил, контроль восстановил. Боль вызванная мыслями и образами уходила.

А вместе с тем взорвалась ванна, после чего взорвались уже стены комнаты. Во все стороны летели осколки грязной плитки. Ни капли не было на мне, хоть и вышел я с самого дна. Прямо в ещё одно пространство, такое же мрачное и жуткое. Куча теней была здесь, а за ними всеми мелькнула ещё одна, что утащила новое сердце и мчалась отнести его в их логово.

Но тени в этот раз не нападали. Они разошлись, после чего пошли по своим делам. Они словно бы перестали питать ко мне интерес. А я спокойно шагал даже в тех местах, где свет был крайне ярким. Так добрался до Апофеоза Войны, только более мерзкого…

Вместо пустоши — грязная, залитая кровью бетонная клетка. На месте яркого жёлтого