Трамвай отчаяния - Алексей Небоходов

– Ты в порядке? – спросил Виталий, глядя на неё краем глаза, пока выруливал на улицу.

Она подняла голову, встретившись с его взглядом.

– Да, просто… – она замялась, подбирая слова. – Просто думаю, что всё это начинает приобретать странные очертания.

– Именно это и пугает? – с лёгкой иронией добавил он.

Она горько усмехнулась.

– Именно, – согласилась она.

Виталий не ответил, но его рука на руле напряглась. Они оба знали, что встреча с дочерью Ковалёва может дать много полезной информации. Машина мягко набирала скорость, и улицы Москвы мелькали за окнами.

Дверь открылась на второй звонок. На пороге появилась женщина лет сорока пяти. Её лицо было усталым, но ухоженным, а в глазах читался странный отблеск настороженности. Она посмотрела на Варвару и Виталия с лёгким удивлением, но, кажется, не испугалась.

– Марина Ковалёва? – спросила Варвара, сделав шаг вперёд.

– Да, это я, – ответила женщина, её голос был немного хриплым, как будто она заговорила в первый раз за день.

– Мы из Следственного комитета, – Варвара слегка улыбнулась, чтобы смягчить официальность тона. – Хотим поговорить с вами об одном деле, связанном с вашим отцом, Игорем Борисовичем Ковалёвым.

Глаза Марины расширились, её рука на мгновение задержалась на дверной ручке.

– С отцом? – повторила она тихо.

– Да, – вмешался Виталий, склоняя Марину на свою сторону мягко, но уверенно. – Это очень важно. Мы не займём много вашего времени.

Она кивнула, сделала шаг в сторону и пригласила их войти.

– Проходите, – сказала она, проводя их в небольшую, но уютную квартиру.

Гостиная была обставлена просто: старый диван с пледом, журнальный столик с аккуратно разложенными книгами, фотографии на полках. Варвара заметила снимок мужчины средних лет с серьёзным лицом. Вероятно, это был Ковалёв.

Марина указала на диван.

– Садитесь. Вам что-нибудь предложить?

– Нет, спасибо, – вежливо отказалась Варвара, сев рядом с Виталием.

Марина устроилась в кресле напротив. Её пальцы чуть подрагивали, пока она поправляла край платья.

– О чём вы хотите узнать? – наконец спросила она напряжённо, но она не смогла скрыть интерес.

– Мы знаем, что ваш отец в 1968 году оказался связан с исчезновением трамвая №302, – начала Варвара.

Марина подняла брови, но промолчала, позволяя ей продолжить.

– Вы знали об этом?

Женщина кивнула.

– Да, знала, – сказала она. – Но отец никогда об этом не говорил. Почти никогда.

– Почти? – Виталий чуть подался вперёд.

Марина вздохнула, взглядом скользнув к фотографии на полке.

– Он рассказал мне незадолго до своей смерти, – начала она, её голос стал тише. – Это было… странно. Он всегда был человеком молчаливым, замкнутым, но в последние месяцы что-то изменилось.

Она замолчала, как будто собираясь с мыслями.

– Что он вам рассказал? – спросила Варвара, её голос звучал мягко, но настойчиво.

– Тогда, в 1968 году, отец ехал в институт, – начала Марина, чуть обхватив себя руками, словно защищаясь от воспоминаний. – Он сел в трамвай на "Покровских воротах". Это был обычный день.

Она замолчала, отстранилась.

– Но едва трамвай тронулся, как всё вокруг стало… странным. Пейзаж за окнами начал меняться. Он говорил, что видел какое-то сияние, яркое, непонятное. Всё светилось, – её голос дрогнул, но она продолжила. – За окнами плыли какие-то миры, которых он никогда не видел.

Виталий напрягся, его руки медленно сжались в кулаки.

– В вагоне началась паника, – продолжила Марина. – Люди пытались выбраться, кричали, рвались к дверям, но они не открывались.

– И что случилось дальше? – тихо спросила Варвара.

– В какой-то момент трамвай остановился, – ответила Марина. – Вокруг всё снова стало обычным. Отец говорил, что за окнами снова появилась Москва, такая, как всегда.

Она замолчала на мгновение, её голос стал чуть тише.

– Он воспользовался этим моментом. Сказал, что силой отжал дверь трамвая. И когда вагон снова начал движение, он выпрыгнул.

– И что он видел дальше? – спросил Виталий, его голос звучал напряжённо.

– Он упал на землю, – продолжила Марина. – А трамвай… он просто растворился. Прямо у него на глазах.

В комнате повисла тишина, которую нарушил только слабый шум с улицы.

– После этого отец больше никогда не говорил об этом, – сказала она, её голос звучал глухо. – До тех пор, пока не устроился охранником в заброшенное депо.

– И тогда? – Варвара чуть подалась вперёд.

Марина посмотрела на неё, её глаза блестели.

– Тогда он начал видеть этот трамвай снова, – сказала она, её голос стал чуть громче. – По ночам он рассказывал, как из ангара выезжал тот самый вагон. Он говорил, что видел, как он исчезает в никуда.

– И он обращался к начальству? – уточнил Виталий.

– Да, – Марина кивнула. – Но ему никто не верил. Его считали сумасшедшим.

Она замолчала, её взгляд снова упал на фотографию отца.

– Это всё, что он рассказал, – тихо добавила она.

Варвара и Виталий переглянулись. Их молчание говорило больше слов.

Глава 8

Виталий удивительным образом вошёл в жизнь Варвары так, словно всегда был её частью. Это произошло не резко, не с громкими словами или пафосными жестами. Он появился мягко, но неизбежно, как утренний туман, который незаметно окутывает всё вокруг. Его присутствие не требовало объяснений, и Варвара не сопротивлялась – не потому, что не могла, а потому что не хотела.

Он не был похож на мужчин, которых она знала раньше. Они всегда казались поверхностными: немного яркими, немного шумными, но такими мимолётными. Виталий был другим. Его сила не требовала демонстрации, но она ощущалась в каждом движении, в каждом слове. Он не тратил время на пустые комплименты, не пытался быть остроумным, чтобы произвести впечатление. Его уверенность была спокойной, без показной бравады, как течение реки, которая знает, куда направляется.

Варвара заметила это с самого начала. Её подкупило то, как он смотрел на неё – пристально, без давления. Его взгляд не был оценивающим, он словно говорил: "Я вижу тебя всю такой, какая ты есть". Даже его молчание было многозначительным. Оно говорило больше, чем чьи-то громкие слова.

Она привыкла быть сильной, самостоятельной, не подпуская никого слишком близко. Это было её бронёй, надёжной защитой от чужих эмоций, которые могли нарушить её привычный порядок. Мужчины приходили и уходили, оставляя лёгкий след – не более. Она никогда не жалела. Её жизнь была строгой, выверенной, почти идеальной, без лишних привязанностей.

Но Виталий нарушил этот порядок.

Он вошёл в её мир, как человек, который собирается остаться. И она это чувствовала. Сначала это её пугало, вызывало сопротивление. Но с каждым днём его присутствие становилось всё более естественным, как будто так было всегда.

Виталий умел делать то, чего никто не мог. Когда Варвара