Следуя за цветными дымами - Олим Октябринович Бабаев

архимаг Альянса Свободных Миров. Ведь свободных же. А так ли? Теперь у неё появился шанс самой разобраться во всём этом и проверить, соблюдается ли Хартия на самом деле. Она была уверена: архимагу либо лгут, либо не говорят всей правды. Мелинарис нисколько не сомневалась — виной всему те самые чиновники, которые наживаются на угнетении колоний.

Размышления мага-стажёра прервал голос капитана, раздавшийся из динамиков:

«Внимание! Экипажу приготовиться к старту! Вахтенным занять свои рабочие места! Расчётно-навигационной группе провести предстартовую сверку полётного задания и запасных маршрутов. Магу-стажёру проверить баланс эфирных колебаний. Дежурному медику включить регистрацию параметров экипажа. По завершении всех проверок пилотам доложить о готовности к взлёту. Членам экипажа, не занятым в предстартовой подготовке, занять места в каютах, включить режим автофиксации и перейти в режим гибернации. Благодарю за внимание! Капитан «Бродяги космоса» желает всем счастливого полёта!»

Проверить баланс эфирных колебаний для Мелинарис означало «поговорить с духом корабля». Она верила, что в звездолётах обитают духи, похожие на домовых. Она называла их «корабельными» и считала, что они регулируют энергетику на борту.

Официальная магия не признавала существование таких духов, но Мелинарис была уверена в их реальности. Учёные что-то говорили о зацикленной энергии. Только как их ни назови, они есть. Не зря же ввели должность судового мага. Настало время проверить теорию. Да. Она готова. По мнению Мелинарис, если «корабельные» довольны, то энергетическое равновесие на корабле в порядке. Если же их что-то беспокоит, может начаться космический полтергейст, и последствия будут ужасными.

Открытие феномена эфирных колебаний на космических кораблях привело к введению должности судового мага. Одной из его задач было успокоить «корабельную» сущность, чтобы полёт прошёл без происшествий.

С духом «Бродяги» Мелинарис познакомилась в первый же день прибытия на корабль. Вызвать его удалось сразу. В ответ на её призыв в каюте появилось маленькое электризованное облачко, которое иногда испускало искры, как бенгальская свеча. Контакт состоялся, но облачко, похоже, было занято чем-то более важным и быстро исчезло.

На этот раз дух появился в виде прозрачной птички. Она порхала по каюте, а затем опустилась на край стола. Мелинарис осторожно протянула к ней руку. Птичка, немного попрыгав по столу, наконец села на её ладонь.

— Я Мелинарис, а как тебя зовут, хозяин судна? — спросила девушка. В ответ птица превратилась в стайку мелких бабочек, которые начали кружить вокруг неё, а затем облепили её тело.

— Элисия, — вдруг услышала Мелинарис голос в голове.

— Это имя моей матери, — промелькнуло у неё в мыслях. Девушка почти не помнила её лица, но когда бабочки снова собрались в облачко, медленно принимая форму человеческой головы, Мелинарис вдруг поняла: перед ней лицо её матери.

— Мама?

Прозрачное лицо мамы улыбнулось, и Мелинарис снова услышала её голос:

— Я когда-то была твоей матерью, а теперь я — часть космоса. Не бойся, Мелинарис, я всегда буду с тобой. Запомни: во время гиперпрыжка произойдёт ошибка. Навигатор ошибётся на тысячную долю градуса, и корабль пройдёт ближе к Сириусу, чем планировалось. Пусть капитан перед прыжком перепроверит расчёты. И ещё... ты встретишь своего отца. Он жив, и он сам тебя найдёт.

— Как же я узнаю его? Я ведь его никогда не видела.

— Ты поймёшь, — сказав это, дух растворился.

Нью-Йорк, Земля « U-332 », недалёкое будущее

Мои ночные беседы с Ахмедом, дотошным инженером сангиниевой шахты, оказались не напрасны. Теперь я мог с уверенностью сказать, что знал план всех помещений до мельчайших деталей. Кроме того, мне удалось запомнить в лицо с десяток людей, с которыми предстояло работать. Если бы Ахмед не стал инженером, из него вышел бы отличный художник или скульптор. Он настолько подробно описал лица своих коллег, что мне хватало одного беглого взгляда, чтобы понять, кто передо мной.

Гораздо сложнее было остаться одному и сосредоточиться на сейфе начальника. Ахмеда в коллективе уважали, и каждый считал своим долгом пожать мне руку или перекинуться парой слов. Я выбрал тактику притворяться человеком, у которого болит зуб, и старался не открывать рот лишний раз. «Коллеги» купились на эту уловку и не докучали мне разговорами. Всем известно, каково это, когда болит зуб. У-у. Неприятно.

Однако я нервничал, потому что никак не мог найти повод остаться одному. Рано или поздно мне пришлось бы приступить к обязанностям инженера, в которых я совершенно не разбирался. Любой рабочий с лёгкостью разоблачил бы меня как шпиона, а этого ни в коем случае нельзя было допустить. Все на шахте знали Ахмеда и его брата-близнеца, а там уже рукой подать до того, чтобы накрыть весь отряд Джея.

Но ларчик открывался на удивление просто. Помощник инженера Гарри протянул мне папку с несколькими листами бумаги.

— Ахмед, на тебе лица нет, — сказал он мне. — Твоя зубная боль до добра не доведёт. Гляжу, ты совсем забыл, что в девять шеф ждёт еженедельный отчёт по бурам. Топай к нему, он, говорят, сегодня не в духе. Как бы нам всем не удвоил норму.

— Спасибо, Гарри, — процедил я сквозь зубы. Он протянул мне пачку сигарет.

— У меня, дружище, есть своё средство от боли, — ответил я заботливому коллеге, постучав ладонью по фляжке Горыныча, которая торчала у меня из накладного кармана спецовки. Шеф на дух не переносит запах табака, а коньяк аннунаки не чуют.

Кабинет шефа находился на самом верхнем этаже. Я сразу оценил достойное кондиционирование воздуха и отменную звукоизоляцию. В случае чего это даст мне определённые шансы, если меня раскроют и придётся всё решать грубой силой. По крайней мере, за дверями этого этажа никто шума драки не услышит.

Но драться мне сегодня не пришлось. Как только я вошёл в кабинет, шеф указал мне на диван, располагавшийся как раз возле сейфа. Сам он что-то спешно дописывал. Закончив с писаниной, аккуратно сложил бумаги в красную папку, открыл сейф, просто поднеся к нему правую руку, но закрыть не успел, поскольку в кабинет влетела его секретарша, сделав такое лицо, что могло бы показаться, что началось извержение вулкана или взорвалась атомная бомба.

— Мистер Орлакс, там господин Вальтрос в ремонтном цехе срочно требует вас спуститься к нему, потому что у него, видите ли, боязнь высоты. Он сегодня какой-то