Владыка Нового Мира 3 - Максим Злобин

Попросил у Чёрного выделить ему пустой флагшток, а затем устроил вокруг него электрическое шоу. Правда, продлилось оно не дольше пяти минут – и дело даже не в том, что Сергей Игнатьевич задолбался кастовать, просто у зрителей начали болеть глаза.

– Выручай, – взмолился Гордеев, улучив момент пошептаться с баронессой Шамурской. – Умоляю тебя, выручай.

И Шампурелла выручила.

– За окном шумит высокая тра-В-ва, и от радости кружится голов-В-ва…

Однако песня в её исполнении заняла ещё меньше времени – неполных три минуты.

– Ху! Ху! Хуе! Я скучаю по тебе! Ла-ла-ла-ла…

На бис её почему-то не вызвали, да и в целом отнеслись к поведению гоблинши странно. Возможно потому, что петь она начала без предупреждения. «Часть корабля», – подумал подвыпиший Батяня: «Часть команды», – и следом за ней в той же звенящей тишине исполнил шанти «Что нам делать с пьяным матросом?».

И на этом самодеятельность закончилась.

То есть вот совсем. То есть вот окончательно. Увы и ах, талантов у гостей Константина Львовича не набралось бы даже на праздничный концерт в честь дня какого-нибудь очень захудалого уездного города.

А время детское – половина восьмого.

И ещё хотя бы три-четыре часа нужно продержаться. Нужно как-то отвлекать Чёрного, чтобы тот не спохватился пропажи. Дальше-то ладно. Дальше можно сказать, что и его дочь, и Харламов с женой, и Мендель легли спать, и не надо их тревожить.

В таком случае Гордее победит. Ведь что на кону? На кону, блин, здоровье. И если всё получится, то арест, допросы, – а может быть и пытки, – отложатся на утро. В идеале на позднее, а там уже и Харламов вернётся.

Но в противном случае…

Короче говоря, есть разница: потерпеть несколько часов или провести под яростным прессингом хозяина дома всю ночь. А потому нужно думать.

Пить на спор Чёрный отказался сразу. Вроде бы уже начал разгоняться, но в один момент резко тормознул. Видимо добрался до своей нормы; сидел теперь и грел пиво, отправляя каждые выдохшиеся полбокала на мойку взамен свежего. Так что напоить его не удастся.

– А давайте я расскажу вам про штурм Рубежного! – просиял Гордеев.

– С удовольствием послушаю.

Увы и ах, рассказ занял пятнадцать минут. Удивительно, как пролетает время во время дружеской беседы, – лирические отступления возникают сами собой, тема цепляется за тему, и за право рассказать что-нибудь следующим стоит настоящая очередь. Казалось бы, что тут сложного? Но как же тяжело то же самое идёт по принуждению.

Нет! Константин Львович был благодарным слушателем; участливым и понимающим. Но сам факт того, что нужно…

Итак. Сергей Игнатьевич рассказал про штурм Рубежного, про осаду города костяными бабуинами, про беспорядки во время пропажи Садовникова, про знакомство с Харламовым, и даже выдал общую информацию про Новый Сад. Всё что знал – всё рассказал. И настала теперь пора баек.

Раз байка, два байка, три байка. Четыре. Внезапно, тех что можно рассказывать в приличном обществе не осталось. Но остановка смерти подобна, и надо продолжать несмотря ни на что:

– … восемнадцать лет мне было, как сейчас помню, – вещал Гордеев. – У родителей я денег особо не брал, и чтобы на кино с мороженкой хватало, во время учёбы в Академии я устроился на подработку.

– Интересно, – из вежливости кивал Чёрный.

– А кто меня и куда возьмёт в таком возрасте? Особо выбирать не приходилось. Так что устроился я, значит, торговать телефонами рядом с Черкизовским рынком. А там… разные люди в то время ошивались, наверняка сами помните. Ну и вот. Главным нашим конкурентным преимуществом было то, что мы оформляли левые симки. Без документов то есть. Вписывали в бланк отсебятину, отправляли на активацию, а дальше уже всем на всё наплевать. Времена-то дикие.

– Да-да, – опять кивнул Чёрный.

– Ну и вот. Заходит ко мне как-то раз лысый дяденька, два на два метра. Кожаная куртка, рожа в шрамах, кобура за поясом. Говорит, нужна сим-карта, и чтобы личные данные при этом не указывать. Ну а я что?

– Что?

– «Не вопрос» говорю! Продаю. Передаю пустой бланк напарнику, прошу заполнить, а сам другого клиента обслуживать начинаю. А напарник у меня был… Максимка… дебил малолетний.

– Вот как?

– Да-да, ещё какой. В конце концов его уволили за то, что он послал в активацию сим-карту на имя Дункана Маклауда. Отчество: из клана Маклаудов, выдан: МВД Шотландии, год рождения: 1592.

– Гы, – кажется, тут Чёрный немного заинтересовался.

– Ну и вот, – ухватился за свой шанс Гордеев. – Работаю себе, работаю, уже забыл про всё это. Но тут вдруг вдруг лысый дяденька возвращается.

– Так.

– Говорит, симка до сих пор не активирована. А я ему говорю, мол, наверное какие-то проблемы в офисе, подождите ещё. Дяденька, понятное дело, ждать не собирается. Говорит дайте номер этого вашего офиса и документы, я сам позвоню, потороплю их.

– Та-а-ак…

– Я говорю «без проблем». Попросил у Максимки документы, а тот мне их на вытянутой руке отдал и как-то вдруг резко покурить собрался. Мужик уже орёт вовсю, требует документы на симку, куртку распахнул чтобы мне кобуру получше видно было. Качает, короче говоря.

– Та-а-а-а-а-а-ак…

– А я стою. То на него смотрю, то на анкету, то на него, то снова на анкету. И понимаю, что мне сейчас предстоит предложить ему позвонить в офис и представиться именем, указанным в этой самой анкете. То есть дословно сказать: «здравствуйте, я такой-то, и у меня проблема».

– Так, – Чёрный догнал, куда идёт история. – А там?

– А там он у нас значится, как Петухан Кудахтович Голубец…

– ИИ-ИИИ-ИИИ!!! – внезапный визг оборвал толком не начавшееся веселье.

Визжала Элеонора Алексеевна. И визжала она неспроста – её испугало чудище, прилипшее к панорамному окну со стороны двора.

Сэр Додерик терпел до последнего, но гвардейцы-хипхаперы за всем тем цирком, что устроил для них командир, забыли его покормить. Привыкший к болотному распорядку жизни и десятиразовому питанию гоблин решил спасать себя сам. Вылез из экипажа. Осмотрелся, прогулялся, никаких жаб в округе не нашёл, и далее голод погнал его к людям.

– Спокойно! – вскочил с места Гордеев. – Это наш!

Удивительно, но в последствии он даже обрадовался нежданному визиту сэра Додерика, потому как эпизод с его кормлением занял аж целых полчаса. Но вот, Шампурелла утащила своего соплеменника чалиться в экипаже, и наступило молчание.

Ни танцев, ни песен, ни баек.

– Н-н-нда, – как будто бы невзначай Константин Львович посмотрел на часы, и Гордеевым завладела паника.

«Что же делать⁈» – судорожно соображал он: «ЧТО⁈», – и тут вдруг в памяти всплыли наставления Его Владычества.

– Константин Львович, а может быть