Гаремник. Книга первая - Владимир Геннадьевич Поселягин

смогу. Кстати, в управлении климат-контролем была отдельная строка, там я могу писать замечания по климату. Все плюсы и минусы указывал. Уже десятка два написал. В основном жалобы на не совсем удобное управление, ну и какие минусы. Их пока пять. Впрочем, и плюсы указал. Так что закупиться я обязан. А так меня ждали отдых, если конечно ещё ниже опустить не захотят. Вон военфельдшером сделали и отправили на самое горячее направление. То, что фронт там скоро рухнуть должен, наверняка знали. Избавлялись так от неугодного. А теперь я травмирован, мне лечиться нужно, закрытый перелом руки, и я не собираюсь быстро лечить. Месяца два минимум. Если не тюремная больничка, отношение капитана показывало, что нет, да и везли как не простого человека, вон машина отдельная, то просто лечиться буду, на всё забив, пока не восстановлюсь естественным способом. Да и внимания привлекать не хочу аномально быстрым выздоровлением. То, что мне на шею могут сесть, лечить высокопоставленных чиновников, генералов, они тоже конечности теряют, меня не беспокоило. Буду, почему нет? Их же там не тысячи, десяток наберётся, и всё.

Почему я решил, что это связано с моей работой по утраченным конечностям? И то что тут большие шишки замазаны? Так привезли в кремлёвскую больницу, а сканер выловил знакомую ауру. Того бойца, которому руку отрубило винтом. Тут у любого всё сложиться. А палата? С какого меня в отдельную положили, одноместную? Похоже я всё же кого-то заинтересовал. Не Хазин ли воду мутит? А я уже узнал, что он близкий родственник некоего Цанавы, главы НКВД Белоруссии. Такой родственник от многого прикроет. Может тот помочь Хазину? Вполне. Хазина тут нет, сканер не фиксирует. Но это ничего не значит. А так расположили в палате, в принципе я и сам ходить мог, из вагона сам вышел, не хочу чтобы санитарки на спине выносили, как других, но раз носят на носилках, то почему и нет? Если люди хотят, то пусть работают. Так что разместили. И тут целая коллегия врачей пришла, почти сразу как занесли, даже не осматривали, лечащего врача не назначили.

— Это вы Караваев? — требовательно спросил седой, представительного вида мужчина, я даже узнал его, в медицинских книгах писали, профессор один.

Кстати, давний недруг отца Геннадия. Тот про него только сквозь зубы говорил. Он работал под его началом, и тот украл идею Караваева-старшего, выдав за свою. Тот ему это до сих пор простить не мог.

— А вы профессор Виноградов, тот вор, что у отца идею с лангетами украл?

Тут тот вспылил, матюгался не стесняясь присутствующих. Там и две дамы было. Я тоже посылать умею.

— Пошёл вон отсюда, Кац.

— Я Виноградов, — мгновенно взбеленился тот, хотя и так разозлить его смог.

— То, что ты на Виноградова фамилию сменил, меньше тебя Кацем не делает. Пшёл вон, ворюга.

А я ничем не рисковал. Отца тот не тронет, не в его власти, хотя да, ведущий специалист кремлёвской больницы. Отец крепко сидит и у него свои знакомые есть. А я за эту профессию не держусь, и простым стрелком воевать пойду. Так что поговорить не смогли, тот взметнув краями белого халата мигом вылетел из палаты, во взбешённом состоянии. Лицо красным стало, аж прикуривай. Ну и остальные за ним потянулись, делая невозмутимый вид, старались не показать чему стали свидетелями, как их научного руководителя и начальника только что опустили ниже плинтуса. А то пришёл тут, глядит на меня как на ничтожество, нос к верху, сопли видно. Кстати, мог бы и почистить ноздри, заросли волосами, неприятно смотреть. Через полчаса, в палату осторожно заглянула женщина лет тридцати пяти, медсестры не было, вообще никого с момента как профессора этого послал.

— Здравствуйте, я Степанида Леонидовна, ваш врач, — тихо сказал та.

— Врач — это хорошо, — с довольным видом сказал я. — Лечите. Кстати, когда разрешат прогулки в город? Мне бы побыстрее. Имейте это ввиду.

— Сначала узнаем в каком вы состоянии. Медкарта что с вами пришла, не полная.

— Особисты корпуса наверняка подчистили, после того как избили меня.

Там скользнула в палату и медсестра. Сначала сняли форму, грязную, пропревшую, меня снова одели после медсанчасти и осмотра, сапоги стянули, с грязными портянками. Всё это санитарка вынесла. Она третьей была, также она принесла тазик с водой и стала омывать, пока мой врач меня осматривала. Я кстати подсказывал. Зафиксировали переломы, кстати, гипс и повязка неплохо наложены, тут я похвалил медиков корпуса. Ну и травмы и раны обработали, да на бумаги всё зафиксировали. У меня два зуба выбито, нос свёрнут был, нос я уже подлечил, и два зуба выращивал, ещё не проклюнулись, но в десне уже есть. Так что почти час занял осмотр, санитарка закончила меня мыть, дважды это сделала, меняя воду, хоть чистым стал. Так что начали лечить. Да, было уже двадцать третье сентября. Я же жду того, кто это всё устроил. А пока обед. Со завтраком опоздал, но обед принесли. И без ограничений, мне массу нужно наращивать.

Гость пришёл только на следующий день, я лежал на койке и смотрел с планшета комедию, про приключения двух незадачливых пиратов. Кстати, очень смешно. Наушник вставлен в ухо, идёт комплекте, звук туда, и смотрел с экрана. И знаете, только тут в палате я впервые использовал планшет, вот так просто отдохнуть и фильм посмотреть. А когда было? Времени не было от слова совсем. Даже у лётчиков, его особо не было, там бюрократия довлела, а всё свободное время я на девушек тратил, а так что вот тут лёжа, травмированный, нашел время и вот смотрю фильм. Кстати, планшет сразу убрал, и вопросительно глянул на гостя. А в палату зашёл командир, в форме комиссара госбезопасности третьего ранга. Цанава, сто процентов. Я обед ждал. Уже одиннадцать, мне покой предписан, лежу, восстанавливаюсь. В ближайшей месяц меня в город не отпустят, лечащий врач честно предупредил, я на это только вздохнул и согласился. Ещё и синяки на лице как у панды, это после сломанного носа. Поздоровавшись, гость прошёл ко мне и положил на стул рядом пачку писем, сообщив:

— Ваши. Всё догнать не могли.

Это да, отсутствие писем уже беспокоило, я то родителям отправил уже с десяток, писал новые полевые почты, как меня перекидывали каждый раз. Даже когда у лётчиков был, письма не догнали, вполне может быть, что просто не успели, так что я