Где моя башня, барон?! Том 4 - Антон Панарин

— Оставь себе. Мне сейчас некогда расслабляться, — я нахмурился в ответ. — Скоро в столицу отправляюсь.

— Ого! Ну ты загнул, — вновь удивился Шишаков. — За этим своим питомцем? И кто его похитил?

— Тайная полиция, насколько мне известно, — вдохнул я.

— Ох-хо-хо! — воскликнул Шиша. — Тайная полиция! Ну нихрена себе! С чего это она интересуется какими-то животными… Хотя если он слишком необычен, возможно. Но… ты сам посуди. Это глупо, — покосился на меня Шишаков, — Лезть в самое пекло. Рисковать жизнью ради одного питомца. Найдёшь себе ещё. Вон, сколько их продаётся на торговых площадках.

— Такого там точно нет. И хватит уже меня отговаривать. Я всё решил, — выдавил я, чувствуя ком в горле. — Питомец мне этот очень дорог. Очень. Я не позволю ему сдохнуть в лаборатории как подопытному кролику.

Да, Гоб бессмертный в каком-то смысле. Но само понятие «лаборатория» уже намекало, что будут над зелёным издеваться. Какую-нибудь дрянь в него закачают. Да мало ли какие они там зелья испытывают. Так что велик шанс, что я потеряю навсегда своего зеленомордого друга.

— Ещё раз… Это очень рисково, Владимир. Ты ведь не дурачок, всё понимаешь, — задумчиво произнёс Владимир.

— Я уже всё сказал, — процедил я, намекая, что эта тема закрыта. — Лучше расскажи, поймали уже похитителя артефакта?

— Ну ты быстрый, конечно. Вот всё тебе сразу вынь да полож, — выдавил улыбку Шиша. — Ищут пока что. Но шансов мало. Следы есть. Но они обрываются в километре от места происшествия. Как мне сообщили.

— Ты и сам понимаешь, что не найдут, — пробурчал я. — Что ж, теперь с меня Черняев не слезет.

— Ты ведь передал артефакт. Пусть с гвардейцев и спрашивают, — хмыкнул Шишаков.

— Волгин не окончательно принял трофей, — вздохнул я. — Меня должны были обыскать. Воде как сомневались, что я всё отдал.

— А ты не всё отдал? — прищурился Шишаков и скривил улыбку, хлопнув по плечу. — Ладно, не отвечай. Дело твоё. Но эту скотину надо найти обязательно… Охренеть. Приручитель монстров! И откуда он их взял?

— Скорее вырастил, — просиял я. — Точно! Он вырастил их!

Внезапно я понял, что происходит. Ничего не происходит случайно, всё взаимосвязано. И в этом смысле все миры одинаковы. Я ведь уже встречался с выводком этого сукиного сына. В селе Красицком, откуда вытащил охотника, который служил донором для свежей партии тварей. Кажется, Никитич назвал его Сергеем.

Я поделился своими размышлениями с Шишаковым. Он задумался, явно взвешивая все доводы в пользу моей версии.

— Очень логично. Но как он смог тебя выследить? И как подобрался к башне? — спросил Шишаков.

— А вот это я у него спрошу, как поймаю, — пообещал я.

— Поймаем. Вместе его доставим в СОХ, — поправил меня Шишаков.

Не уверен, что у нашей группы что-то получится в этом плане. Гвоздев прикажет возвращаться, а он второй раз повторять не будет. На месте будут разрабатывать план поимки этого урода. Ведь Черняев не заплатит ни копейки, пока не вернём ему сундучок.

Но пока в СОХ будут размышлять, я уже успею освободить Гоба. А вместе мы поймаем ублюдка. Зеленомордый и не таких находил.

Помнится, он мимика одного выследил, который украл реликвию древнего племени. Тот прикинулся ветошью в одном из амбаров, и всё равно Гоб нашёл его. И это после сотни превращений и запутывания следов. Так что этот талант моего зелёного друга трудно переоценить.

Но я Шише ответил, что обязательно поймаем, и накажем.

Мы вернулись в лагерь, в котором все стояли на ушах. Гвардейцы землю рыли в поисках подозреваемых. Отчего то им казалось, что в авантюре замешан кто-то из местных жителей.

Видно, Черняев серьёзно наехал на Волгина, если тот носится как угорелый и орёт на подчинённых.

Только я об этом подумал, как мой телефон ожил. Я посмотрел на контакт, который высветился на экране, и выдохнул, готовясь к непростому разговору.

— Доброго дня, Дмитрий Алексеевич, — начал я.

— Для кого и добрый, но только не для тебя, Владимир, — зазвенел голос Черняева, словно перетянутая струна на балалайке. — Неплохо ты придумал. Но глупо.

— Вы это о чём? Не совсем вас понимаю, — удивился я.

— Хватит со мной играть, Владимир⁈ — зарычал князь. — Будто я не понимаю⁈ Сфабриковал нападение, украл артефакт!

— Послушайте меня, Дмитрий Алексеевич. Вот именно, что я не дурак. Зачем мне красть ваш по праву артефакт? На нас действительно напали, — резко ответил я.

— А мне плевать! Ты обещал достать артефакт⁈ Обещал! С тобой из башни вышел Буян. Он сообщил, что именно ты забирал сундук с картой! Именно ты! — продолжал буйствовать Черняев. — С тебя и спрос! Понял⁈

— Я верну карту, — пообещал я.

— Конечно, вернёшь, дорогой ты мой. Куда ты денешься? — ядовито пролепетал Черняев, внезапно понизив тембр голоса. — И карту, и жемчужину, которая там должна лежать. Неделю тебе даю на поиски. Не передашь за это время, пеняй на себя.

— До свиданья… — попрощался я, и князь сбросил звонок, — … будет сделано, ваше Гнусное Дерьмейшество.

К вечеру вся наша группа собралась на перроне Белогорска. Я уже к этому времени забрал фрагмент копья из своего схрона. Затем переоделся в сменку, выбрасывая окровавленное порванное тряпьё в мусорный бак у здания вокзала.

Разумеется, никого охотники не нашли. И Никитич приказал срочно возвращаться в Хабаровск.

Прикупив еду на вокзале и в магазинчике на первом перроне, мы дождались поезда и загрузились в вагоны. Более десяти охотников собрались вокруг столика командира группы. Шишаков довольно сухо подвёл итоги, похвалив за хорошую работу. А затем хмуро взглянул на Виталика.

— Ну что молчишь, любовничек? Доигрался? — не отводил он взгляда от охотника. Если бы взглядами можно было убивать, то Виталя давно бы уже был четвертован, повешен, кастрирован и превращён в пепел. Причём одновременно.

— Да что ты нервный такой? — вздохнул здоровяк, опасливо косясь на командира. — Всего лишь в лазарете начистил одному ухажёру хлебало. Он слишком грубо общался с Юлькой, вот я и вступился.

— Ну да, — хохотнул Васян. — Отметелил брата своей дамы сердца!

— Серьёзно⁈ — охнул я. — Как же ты так умудрился, Виталя?

— На его лбу, что, написано было, что он брат? — проворчал Виталик. — Да притом двоюродный.

— Вот Никитичу и объяснишь это, — сурово произнёс Шишаков. — И не удивляйся, если получишь в два раза меньше премии.

— Да похоже никто её не получит, — печально заключил один из охотников. И остальные поддержали.

Я оглядел тех, кто собрался у столика. Усталые взгляды, а ещё напряжённые и озадаченные. Все понимали ситуацию.