Проклятый Портной: Том 4 - Артем Белов

— Да, мы местные, — кивнул я. — А переезд мы откладывать мы не будем. Прямо сейчас и тронемся. Тем более машина у нас уже, судя по всему, имеется. До границы с нормальным районом доберёмся, а там уже на такси пересядем.

— Но я так сразу не могу… — Шорников качнулся на стуле, однако с первой попытки встать у него не вышло, так что мужчина вытащил из-под прилавка погнутый костыль и уже с его помощью принял устойчивое положение.

— Она же там? Ваша мать, — обойдя прилавок, я указал на дверь. — А почему здесь, коль вы знали, что эти упыри вот-вот нагрянуть должны?

— А где я её оставить должен? В пансионате? Так у нас на районе таких не имеется, — огрызнулся Шорников. — А соседи бы её махом выдали, как только бы узнали, что я людям Князя отказал.

— Н-да уж, столько лет прошло, а люди всё такие же… — пробормотал я, обходя стеллаж и толкая дверь. Эта была попроще входной, хоть и тоже сделана из металла.

Комнатка, в которой я очутился, резко контрастировала с предыдущим помещением. Во-первых, света здесь было куда больше, да и вместо мутных лапочек имелись приличные себе плафоны. Если, конечно, игнорировать трещины на них.

Во-вторых, если «барахольная» часть подвала походила на мужской гараж, то в жилой, разделённой занавесками и шкафами с книгами на несколько зон, сразу чувствовались женская рука, чистота и порядок.

Да ещё такая, что мне даже на мгновение стало немного неудобно и захотелось разуться. Впрочем, только на мгновение, после чего я, оставляя за собой грязные следы, прошёлся по истёртому ковру, безошибочно определив, где находится второй член семьи Шорниковых…

— Что с ней? — спросил я у ковыляющего следом за мной Михаила, при этом разглядывая высохшую мумию, лежащую на кровати. Конечно, нехорошо так говорить про живого человека, но впечатление было именно такое. — Мне сказали, что она болеет, а не при смерти…

— Деньги на лекарства закончились, с трудом удалось наскрести на обезбол со снотворным. Вы так не смотрите, ей к вечеру лучше становится… — голос у мужчины дрогнул и стал тише. — И это… Я без неё никуда не поеду…

— Вот не надо мне условия после заключения сделки ставить, вас это не красит, — я нахмурился. — Собирайтесь, у вас десять минут, чтобы прихватить личное барахло. Если таковое имеется. Одежду можете не брать.

— Что вы задумали⁈

Заметив, что я шагнул к женщине, Михаил поднял костыль и, с трудом сохраняя равновесие, замахнулся им.

— Собирайтесь, время идёт. У меня ещё другие дела на сегодня запланированы. И документы не забудьте, а то зарплатную карту не оформлю, — не обращая внимания на «угрозу», я присел на край скрипучей кровати и положил руку на лоб женщины.

Н-да, будто пергамент из древней гробницы потрогал. Грубый, шершавый и готовый рассыпаться в прямо в руках.

— Да уж… Ни дня без интересностей… — пробормотал я, прикрывая глаза и собирая ману на кончиках пальцев. В голове медленно проплывала череда проклятий, среди которых я, наконец, обнаружил подходящее, после чего на несколько минут выпал из окружающего мира.

Чёртов Воробьёв заверял меня, что Шорникова Анастасия Николаевна была в неплохом физическом состоянии, несмотря на постепенно съедающую её болезнь. Это было ещё одной причиной того, что я не шибко торопился встретиться с Михаилом и для начала решил уладить более насущные дела.

Мысль узнать, как сложилась судьба одного старателя, проскочила у меня в голове во время недавнего посещения Мельниковского подземелья. Я как раз притащил гусеницу к Жабинской, а там слово за слово, между криками перепуганной целительницы, зашла речь и лишившемся конечности бедолаге.

Сама женщина, кроме как фамилии, раненого не знала, однако этого хватило, чтобы я позвонил своему новоиспечённому «другу» и тот достал более подробные сведения о Шорникове. И даже не стал задавать глупых вопросов, зачем мне это.

Ну а после, когда на последней странице присланного документа я прочитал, что Михаил обитает в районе Литейки, я вновь взялся за телефон. Только теперь уже звонил человеку, которому такое местечко, как Литейка, словно дом родной, а именно Воробьёву. И тот меньше чем через час выдал мне весь расклад по Шорникову. Который, как сегодня выяснилось, оказался весьма неточным.

— … Витальевич, я всё собрал, — словно издалека донёсся до меня голос Михаила. Однако стоило мне открыть глаза и встряхнуть головой, слух тут же пришёл в норму.

— Хорошо, — взглянув на мужчину, на плече которого висел небольшой рюкзачок, я подхватил почти что невесомую Шорникову и направился к выходу.

Снаружи нас уже дожидалась Зорина, которая не только успела перетаскать кучу вещей из подвала, на которые ей указал Михаил, но ещё и закинуть их в багажник автомобиля, пока я накладывал проклятия на женщину.

— А лампа-то тебе зачем? — поинтересовался я у мужчины, с сомнением глядя на лавовый светильник с залитой клеем трещиной.

— Ну она у меня просто давно, — неуверенно произнёс мужчина. — Да и вдруг пригодится…

Причину, по которой нам могла бы пригодиться сломанная лампа, я так прямо с ходу представить не смог. Поэтому выбросил эту проблему из головы и переключился на более насущную…

— Василина, за руль, — скомандовал я, укладывая продолжавшую спать Шорникову на заднее кресло авто.

— Я не могу. Я за рулём никогда не сидела, — покачала головой девушка.

— Так и я не сидел…

В воздухе повисла тишина, которая, впрочем, практически сразу же сменилась стоном Шорникова, когда мы с Зориной посмотрели на однорукого и одноногого калеку:

— Вы издеваетесь, да?

Глава 9

Иркутск

Владения Серовых

8 июля 2046

Суббота

Долгий… Очень долгий день… Который, не то что не планировал заканчиваться, а, судя по всему, лишь набирал обороты…

— Из машины не выходите, — приказал я Зориной и Шорникову, тоже заметившим из широких окон микроавтобуса несколько автомобилей, паркующихся у ворот моего дома. — Уважаемый, притормозите прямо здесь. Я плачу за ожидание.

Водитель автобуса неуверенно посмотрел на меня, явно размышляя, на кой он вообще согласился на этот странный заказ. Но потом, видимо, вспомнил сумму, которую я ему отвалил за езду по неблагополучным районам нашего городка, и молча кивнул.

На самом деле в саму Литейку ему соваться не пришлось. Я-таки довёл